Калмыки, один из алтайских этносов, принадлежащих к монгольской ветви народов, - правильней сказать, остаток этноса, - относятся к племенам торгут и зvvнгар, которые сегодня проживают в Китае и Восточной Сибири. Там их называют олёд.
Калмыцкая Автономная Советская республика насчитывает 248 000 жителей. Она лежит западнее Каспийской низменности между нижней Волгой на севере, низовьем Маныча на юге и Ергенинской возвышенностью на западе. Столица - Элиста. Республика в основном состоит из пустынь и полупустынь. Континентальный климат и скудость осадков приводят часто к высыханию растительности и рек. На их месте возникают солевые озёра.
Население в большинстве состоит из калмыков и казахов. Русских немного. Промышленность, пищевая и строительная, существует только в Элисте, в остальном же население живёт скотоводством. Кроме того, разводят овец, коз, верблюдов и лошадей. На западе возделывают пшеницу, подсолнух и кукурузу.
Причины сотрудничества калмыков с немцами следует искать в том опыте, который они приобрели в течение столетий с русскими и в особенности с советским режимом.
Уже в Царской Империи калмыцкий народ имел разногласия с русским правительством. И хотя они добровольно подчинились Москве около 1650 года, несли охрану южных границ России против башкиров, турков и разбойников, они тем не менее никогда не отказывались от своей самостоятельности. Наибольший подъём калмыцкой самостоятельности был достигнут во время правления Петра Великого при хане Аюке. В 1771 году большинство калмыков откочевало обратно в Китай. При Царе Павле и Александре I "главный пристав" калмыков был уже как зависимое лицо подчинён губернатору Астрахани.
Манифест Царя от 15.05.1892 года принёс калмыкам независимость от их феодалов и дал им статус свободных крестьян.
В 1917 году было организовано антобольшевистское национальное калмыцкое правительство. Оно объединилось по предложению калмыцкого князя Тундутова с казаками, с которыми калмыки, проживающие в районе Сальска, вместе работали и ранее. Позднее в Гражданской войне калмыки поддержали генерала Деникина в борьбе против большевиков. В 1919 году Ленин попытался воззванием к "Братьям калмыкам" склонить их на свою сторону. Кроме того, режим пытался тем самым добиться расположения и у других буддийских народов Азии. Но воззвание осталось без ответа.
В 1920 году советское правительство образовало Калмыцкую Автономную область.
Начатая вскоре советскими властями классовая борьба была направлена против калмыцкой национальной аристократии, против ламаистского духовенства и богатых калмыков, имевших большие стада скота, которые были просто отобраны, а сами хозяева принуждены к осёдлой крестьянской жизни в маленьких поселениях. Вследствие принудительной коллективизации погибло много калмыков. Связанная с этим большевистская антирелигиозная пропаганда стала одновременно походом против древней народной культуры калмыков. Все буддийские храмы и монастыри калмыков были сожжены, ламы были изгнаны, бесценные рукописи медицинского, религиозного, научного содержания, а также тибетские росписи по дереву были варварски сожжены или разбиты. Попытки Советов сделать из калмыков осёдлых крестьян наткнулись несмотря на всю советскую жестокость на сопротивление калмыцкого народа. Грубое вмешательство советского режима и связанное с этим разрушение социальных основ вызвало у калмыцкого населения оппозиционные настроения и даже открытый протест. Это привело к массовым арестам и ссылкам, жертвами которых стали многие представители ещё существовавшего калмыцкого самоуправления. В конце концов Советы заняли все ключевые посты в калмыцком самоуправлении и подчинили их русскому секретарю обкома.
Тем не менее к началу Второй мировой войны такие понятия как семейные духовные ценности, национальное сознание, мечта о свободном исповедовании буддийской религии и свободной кочевой жизни продолжали жить в народе.
Уже в конце июля 1942 года, когда немцы быстро вышли через Ростов на юг, советские власти распорядились об отгоне скота и отправке всей сельхозтехники за Волгу в Казахстан. Эти мероприятия контролировали части НКВД. И далеко не везде эти меры, предпринятые против воли калмыков, имели успех.
Военное положение после начала наступления Вермахта 28.06.1942 года было следующим:
В конце июля новообразованная группа армий А под командованием генерал-фельмаршала Листа переправилась под Ростовом через Дон на юг в направлении Кубани, достигла линии Краснодар-Армавир-Ставрополь, верхнего течения Кумы и вышла к Тереку и Пятигорску. Севернее этой группы войск перешла Дон группа армий Б под командованием генерал-полковника барона фон Вайхса в направлении к излучине Волги и Сталинграду. В результате такого эксцентричного развития событий и двух армейских группировок между ними возникло свободное пространство, которое почти полностью занимало весь регион калмыков с севера на юг. Хотя в начале августа 52-й армейский корпус генерала Отта в процессе наступления вдоль Маныча и прикрытия северного фланга 1-й танковой армии и занял районы Калмыкии до линии Ремонтное-Элиста-Улан Эрге, в этом районе были оставлены лишь небольшие заслоны. Маныч был перейдён на юг и части последовали общему наступлению 1-й танковой армии.
При неясной ситуации в Калмыцкой степи существовало опасение, что этот район могут занять советские войска. Поэтому Гитлер приказал, невзирая на протесты обоих командующих, фельдмаршала Листа и генерал-полковника фон Клейста, чтобы 1-я танковая армия выделила 16-ю мотопехотную дивизию, воевавшую в составе 3-го танкового корпуса, для выполнения отдельной задачи - заслона Калмыцкой степи в подвижных боях. Это был участок между 1-й танковой армией группы армий А и 4-й танковой армией группы армий Б. С этой целью 16-я МПД должна была проводить разведку до Нижней Волги до Астрахани и организовать взаимодействие с 4-й танковой армией за линией Цаган-Нур/Нур-Киселёвка.
Поскольку военно-географические источники Вермахта содержали лишь самые скудные и часто устаревшие сведения о Калмыцкой степи и её жителях, немецкие части имели об этом регионе самые туманные представления. Для облегчения общения с калмыцким населением к штабу 16-й МПД был прикомандирован профессор барон фон Рихтгофен, который не только хорошо говорил по-русски, но и был знаком с историей калмыков.
Как уже отмечалось, калмыки по многим причинам имели право быть недовольны советским режимом. Поэтому они в целом дружелюбно встретили немцев. Кроме того, в немецких частях, особенно в 16-й МПД, было запрещено использовать по отношению к калмыкам понятие "унтерменш". Проинструктированные командирами и подробно проинформированные листовками немцы вели себя в отношении местных жителей дисциплинированно, корректно и дружески.
Особые заслуги в работе с калмыками и в понимании их проблем приобрёл специальный представитель д-р Долль, иногда называемый Отмар Врба, посланный от 1-й танковой армии для работы в 16-ю МПД. Он был ранее австрийским офицером, потом предпринимателем и архитектором и 3 года работал сотрудником в немецком консульстве в Одессе. Будучи знатоком калмыцкого народа, Долль сумел в многочисленных поездках со своей "разведгруппой 103" быстро преодолеть первоначальное недоверие к немцам. Он напомнил калмыкам о знаменитом командире 2-го калмыцкого казачьего полка подполковнике Серепе Чане, который был награждён в 1813 году Железным крестом прусским королём Фридрихом Вильгельмом III, и написал об этом храбром воине в издаваемой для калмыков в 16-й МПД газете. Д-р Долль назначил надёжных калмыков старостами, так, например, в Элисте Бембе Куглинова, в Улан Эрге - калмыка Маштака. Он организовал питание для бедных слоёв населения, чем полностью привлёк их на сторону немцев. Где бы он ни был, он всегда устраивал со старостами приёмные часы для населения.
Сотрудничество немецких врачей с калмыцкими врачами по преотвращению эпидемических заболеваний на эпидемстанции в Заветном, в полевом госпитале 16-й МПД и в Элистинской больнице тоже было хорошим. Работа велась главным образом по предотвращению чумы и холеры, которые были распространены на востоке региона. Большой заботой 16-й МПД с зимы 1942/43 года стало снабжение населения продуктами питания. Но благодаря хорошей организации и эта задача была вполне удовлетворительно решена.
Там, где ещё были калмыцкие учителя, открывались калмыцкие школы.
После того как 1-я танковая армия и начальник штаба группы армий Б генерал фон Зоденштерн убедились на основе положительных докладов 16-й МПД о преимущественно антибольшевистской позиции калмыков, по просьбе д-ра Долля в отдельных селениях были основаны и оснащены трофейным оружием надёжные полицейские отряды. В их задачу входили защита собственных сёл, разведка их окрестностей, разведка против частей Красной Армии, которые в ходе боёв под Сталинградом вторглись на северо-восток Калмыцкой степи и заставили 16-ю МПД оставить Халхуту.
В процессе оккупации Калмыкии частями 16-й МПД наметилось образование калмыцкого самоуправления, президентом которого стал бургомистр Элисты. Ему подчинялись администрации сёл. Организация военнохозяйственных поставок и запуск хозяйственно важных объектов происходили с учётом интересов населения и в целом без проблем. Большие трудности возникли позже с появлением на севере республики румынских частей, которые грубо забирали у населения продовольствие, скот и самое необходимое без оплаты или квитанций. Тут, конечно, надо отметить, что румыны испытывали самые большие трудности со снабжением своих частей. Немецким службам тем не менее постепенно удалось тактично и дипломатично заставить румынов считаться с потребностями местного населения и добиться от румынов более корректного поведения.
В то время как на стороне Красной Армии воевала калмыцкая кавалерийская часть силой в разное время от 800 до 2000 человек, в Калмыцкой степи существовали лишь слабые отряды полиции, частью пешие или конные. Постепенно конные отряды были объединены Доллем в эскадроны, которые во взаимодействии с антисоветскими партизанами, состоявшими из перебежчиков, заключённых и казаков, сражались против Красной Армии на востоке и северо-востоке. С большим волнением встретили калмыки извещение от лица командира 16-й МПД графа Шверина о гибели калмыцких солдат в калмыцкой газете "Свободная земля", трижды в неделю выходившей тиражом в 16 000 экземпляров, под заголовком из калмыцкого героического эпоса "Джангар": "Погибни, если тебе суждено погибнуть, главное же - победа над врагом!"
В сентябре 1942 года 16-я МПД организовала 2 калмыцких эскадрона. Уже зимой 1942/1943 г. они поддерживали борьбу 16-й МПД на участке Чилгир-Городок. Граф Шверин с благодарностью оценивает действия калмыцких всадников, когда признаёт, что его дивизия потерпела бы поражение в Калмыцкой степи, если бы калмыки не поставляли самые ценные разведданные на сотни километров и героически не поддержали бы в боях его дивизию. Оперировавшие из Астрахани советские партизаны, после того как они неоднократно расстреляли в отдельных сёлах и колхозах старост и полицаев, преследовались пронемецкими калмыками, окружались и, как правило, полностью уничтожались благодаря умелым действиям их командира Сугурчикова.
Отступление немцев из Калмыкии в декабре 1942 года стало, естественно, сильным духовным потрясением для всех калмыков. Уже оставление Халхуты в ноябре 1942 года отрицательно сказалось на настроениях калмыцкого народа.
Тем не менее, калмыцкое кавалерийское подразделение д-ра Долля, состоявшее первоначально из 6 эскадронов и подчинённое 444-й дивизии, хорошо зарекомендовало себя при прикрытии фланга группы армий А, отступавших с Кавказа. Так же безупречно зарекомендовало себя и подразделение калмыков, действовавшее вместе с отрядом казаков полковника фон Юнгшульца в районе Сальска, прикрывая северный фланг 444-й дивизии.
Поскольку в январе 1943 года, несмотря на отступление немцев, появилось много калмыков-добровольцев, д-р Долль сформировал с согласия Генштаба Вермахта Калмыцкий кавалерийский полк, состоявший из 3-х подразделений, получивший наименование "Калмыцкое соединение д-ра Долля".
Сами калмыки назвали себя "Калмыцкий кавалерийский корпус".
В феврале 1943 года Калмыцкий кавкорпус, уже подчинённый 3-й танковой дивизии, был отведён в район Таганрога и задействован вместе с казачьим полком фон Юнгшульца для охраны побережья Азовского моря. Под командованием 24-го танкового корпуса (генерал Неринг) он нёс в марте 1943 года охрану на участке фронта длиной 40 километров от Будённовки до Миусса. Относительно спокойное время по охране берега было использовано для занятий, улучшения снаряжением и комплектования полевыми кухнями, грузовиками и т.д. В конце апреля 1943 года ККК, уже выросший до 4-х подразделений, был переведён через Мариуполь-Запорожье-Никополь в распоряжение группы армий "Юг" и задействован для охраны железных дорог по обе стороны Днепра в районе Днепропетровска, войдя в подчинение полевому управлению 397. Калмыки предотвратили, часто с боем, многочисленные акции партизан на железной дороге.
Осенью 1943 года 40-й танковый корпус вёл бои на плацдарме Марганец-Никополь, удерживая сухопутный перешеек в Крым. Тыловые дороги этого корпуса, которые вели через болотистые участки в Днепровских Плавнях, постоянно подвергались атакам действовавших в этом районе партизан, которые были усилены группами парашютистов. Против этих партизан в этом болотистом регионе был направлен ККК д-ра Долля, снабжённый подробными данными немецкой разведки. 02.12.1943 года 1000 кавалеристов 3-го подразделения под командованием майора Абушинова начали наступление и захватили несколько сёл. В последующие дни операция была поддержана кавалеристами 1-го и 2-го подразделений, которые привели к боям с партизанами. Последние понесли тяжёлые потери убитыми и раненными. Было взято много пленных, оружия, продуктов и скота. Партизаны, конечно, не были полностью ликвидированы, но в тылах 40-го танкового корпуса стало значительно спокойней. Командование корпуса с благодарностью отметило в своём боевом дневнике храбрость и надёжность калмыцких кавалеристов. За эту смелую операцию 54 кавалериста получили награды.
Положение ККК в Вермахте было необычным. По своему составу и поведению он был больше добровольческим корпусом, который приобрёл своё лицо под грамотным и умелым руководством д-ра Долля. У своих подчинённых Долль пользовался большим авторитетом. Уже в 1942 году его имя было настолько уважаемо среди калмыцкого населения, среди священнослужителей и старост, что те предлагали поместить его портрет в хурулах и правлениях. Для калмыков Долль был образцом немецкого офицера, некоторые почитали его как полу-Бога. При нём командирами в эскадронах были только калмыки, немцев-командиров не было. Это правило резко контрастировало с другими национальными формированиями, в которых служило много немцев.
В 1943 году, когда ККК насчитывал уже много тысяч кавалеристов, кроме Долля, командира корпуса, здесь числилось лишь 2 немецких младших офицера и 3 ефрейтора. Позднее, в середине 1943 года, к ним прибавились немецкий врач и бухгалтер. В ККК немцы не командовали калмыками.
В августе 1943 года ККК был составлен следующим образом: 1-й дивизион - 5 эскадронов; 2-й дивизион - 5 эскадронов; 3-й дивизион - 5 эскадронов; 4-й дивизион - 5 эскадронов. Ещё 5 эскадронов остались в Калмыцкой степи для борьбы с Красной Армией. Каждый дивизион имел кроме того отдельный разведэскадрон, состоявший из наиболее опытных бойцов. Состав эскадрона - 120-150 всадников. В целом калмыки имели в июле 1944 года 3500 солдат и офицеров и 4000 лошадей.
По причине особого положения ККК калмыки рассматривали себя не как вспомогательную часть, а как союзную часть, союзниками Германского Рейха. Над их эскадронами вместе с флагом Германского Рейха развивался калмыцкий национальный флаг. Калмыки считали, что они не просто бывшие военнопленные из немецких лагерей, а добровольцы, которые встали с оружием в руках на сторону немцев.
Различные попытки военных ведомств преобразовать ККК, пополнить немецкими офицерами и постепенно избавиться от калмыцкого руководства, терпели неудачу по причине протеста со стороны Долля и других генералов, которые имели опыт общения с ККК на практике войны. Но и эти претензии лишь привели к тому, что соединение было оснащено лучшим оружием, оборудованием, сёдлами и лошадьми.
Большим защитником ККК оказался и генерал от кавалерии Кёстринг, командующий добровольными частями.
Поскольку калмыки довольно жёстко обращались на Украине с партизанами и их помощниками, их не особенно любили в тех краях. Часто они становились, естественно, и объектами примитивной клеветы со стороны украинцев.
Тем не менее, руководство немецких властей всегда с похвалой отзывалось о таланте калмыков по обнаружению врага, что самим немцам часто не удавалось, об абсолютной верности калмыков и их исключительной исполнительности при выполнении приказов.
После короткого пребывания в Венгрии в 1944 году Корпус был передан в подчинение Полевому Управлению в Люблине. Жалобы на калмыков стали множиться. Польское население, настроенное антинемецки, было более чем раздосадованно на калмыков, которые достигли значительных успехов в борьбе с польскими партизанами. По этому поводу рассматривалось предложение передать ККК в полное подчинение немецкому формированию с тем, чтобы преобразовать его в соответствии с общими принципами подобных частей, усилить правовой статус в эскадронах, который до сих пор был в абсолютной компетенции командиров эскадронов и дивизионов.
В июле 1944 года в жестоких боях с Красной Армией в районе Люблина ККК понёс тяжёлые потери, многие солдаты и офицеры ККК погибли, среди них был и д-р Долль. Его гибель стала для калмыков тяжёлым ударом. Они оплакивали смерть своего АВА и сразу осознали, что они потеряли вместе с ним своего покровителя и защитника.
Преемник Долля, некто подполковник Бергер, сразу занялся устранением всего того, что определяло независимость и самостоятельность ККК. Он был далёк от менталитета калмыков и попытался преобразовать Корпус по образу и подобию немецкой части. По его мнению, калмыцкие офицеры за редким исключением не соответствовали своим должностям, они должны были быть заменены немецкими офицерами. Тем самым, национальное руководство Корпусом полностью устранялось. Корпус был разделён на 2 бригады, в каждой по 2 полка под немецким руководством. Особенно обидело калмыков то, что немецкому персоналу был отдан приказ заняться повышением дисциплины, даже с применением оружия. Порой калмыки стали подвергаться избиениям, что категорически было запрещенно немецким командованием ещё в 1942 году, именно с той целью, чтобы никоим образом не затронуть чувство чести в национальных частях и поднять национальный авторитет и сознание.
По всем этим причинам в конце 1944 года в ККК стал назревать кризис, усиленный и требованиями калмыцких политиков-эмигрантов, чтобы Корпус больше выступал и в политической роли. Это требование отстаивал после гибели Долля в особенности Председатель Калмыцкого Национального Комитета Балинов, который приобрёл большой вес после смерти Долля и бывшего бургомистра Элисты Куглинова. Балинов видел в ККК единственную возможность отстоять свои политические позиции. В роспуске или реорганизации Корпуса он справедливо видел удар по национальным чувствам калмыков и опасался потери политического лица для всего своего отважного маленького народа. В сопровождении генерала Кратцерта Балинов посетил ККК, выслушал жалобы и пожелания калмыков и немцев, причём подполковник Бергер по-прежнему настаивал на своей точке зрения. Балинов резко возражал и ссылался при этом на храбрость и успехи калмыков как союзников немцев. Да и в других восточных формированиях немецкие офицеры были, по его данным, замещены национальными кадрами, прошедшими соответствующую подготовку на курсах, так было, как ему было известно, в легионах кавказцев, туркменов, грузин, азербайджанцев.
Офицеры ККК тоже имели свои возражения и в конце концов майор Соренсен, командир 2-го полка решительно встал на сторону своих калмыков, подчеркнув, что калмыки в бою всегда были верны своему долгу и не стоит слишком верить клевете о жестокости калмыков, которую распространяет или поддерживает польская жандармерия генерал-губернаторства. Узнав о недоразумениях вокруг ККК, возникших в Кавказском отделе "Восточного министерства", которое искало возможность сохранить ККК как самостоятельную боевую единицу, к этому вопросу неожиданно проявило интерес руководство СС с предложением передать Корпус в части СС, как это случилось в это же время с формированиями кавказцев, армян и грузин с сохранением национального командного состава и присвоением командирам звания штандартенфюрера СС. Естественно, Вермахт не был согласен с подобным предложением, поскольку было понятным, что руководство СС было прежде всего ориентировано на приобретение храброго и исполнительного соединения, поэтому было принято решение сохранить самостоятельный статус калмыков, поскольку они не попадали в разряд ни кавказских, ни туркестанских народов и включение их в эти формирования отрицательно бы сказалось на солдатах ККК. Командующий Восточными частями получил доклад от Балинова о его встрече с подполковником Бергеном в присутствии генерала Кратцерта и о происходящем вокруг и в ККК, а после получения повторной просьбы от Балинова распорядился о немедленном перемещении немецкого персонала из Калмыцкого Кавкорпуса. Новым командиром ККК стал полковник Хорст.
16.01.1945 года во время этого переподчинения и реорганизации Калмыцкий Корпус попал вечером в самый центр советского наступления в районе Радом-Кильче, был атакован Красной Армией под Конки и полностью разгромлен. Калмыки, особенно их семьи в обозах, понесли тяжёлые потери. Часть из них смогла пробиться небольшими отрядами на Запад, поскольку они знали, что в случае плена их на советской стороне снисхождение не ждёт.
Из доклада рейхсминистра по делам оккупированных территорий от 27.01.1945 года следует, что даже в этом отчаянном положении калмыки храбро сражались и ни один из них не сдался в плен Красной Армии.
Остатки Калмыцкого Кавкорпуса были отведены в военный городок Нойхаммер, из них был образован полк с двумя батальонами, который был подчинён 15-му Казачьему кавкорпусу и переброшен в Хорватию, где вошёл в состав 1-й Казачьей кавдивизии, которой командовал полковник Вагнер. Командиром калмыцкого полка стал майор Брёкер.
Как уже упоминалось, командование Калмыцкого Кавкорпуса было чисто калмыцким. Долль пользовался большим доверием калмыцких кавалеристов. Советником его первое время после отступления из Калмыцкой степи был Бембе Куглинов, бургомистр Элисты, которого он позже назначил председателем военного трибунала Корпуса, хотя тот имел не самое большое представление о юридических делах.
И при дальнейшем кадровом усилении ККК в нём было мало немцев, да и те лишь при администрации. Начальником штаба и тактическим помощником д-ра Долля до июня 1943 года был Санджи Коноков, донской калмык, с июня 1943 года до марта 1944 года дела штаба вёл Бабдан Метабон, а потом до конца войны Дорджи Арбаков.
Начальниками различных служб тоже были калмыки - главврач Агеев, старший ветеринар Шалхаков, главный лама ККК Баслиев. Наряду с другими не столь важными персонами у калмыков и немцев пользовался авторитетом Председатель "Калмыцкого флага" и существующего с 1928 года Калмыцкого Национального Комитета калмык Балинов. Он лучше других понимал, что самостоятельная Калмыцкая республика будет лишь благим пожеланием и красивой мечтой, пока в России правят большевики.
Как председатель политической организации "Калмыцкий флаг" и Национального Калмыцкого Комитета он принял решение установить контакт с А.А. Власовым, генералом Русской Освободительной Армии. В октябре 1944 года Балинов официально разговаривал на эту тему с Арбаковым, начальником штаба ККК, чтобы выяснить, как калмыки относятся к вопросу присоединения к Власову.
Калмыцкие офицеры и солдаты обсудили этот вопрос на нескольких собраниях, одобрили это предложение и подписали соответствующее заявление, поддерживающее присоединение к Власову. Балинов со своими калмыками был для Власова весьма желанным союзником, поскольку от других национальностей он получил лишь холодный отказ.
Власов, как и позже в Пражском Манифесте в ноябре 1944 года, подтвердил право калмыков на свободное волеизъявление. Если национальное меньшинство, как в данном случае калмыки, изъявило бы желание покинуть союзное государство, оно имело бы на это полное право. Балинов получил от Власова обещание беречь калмыков в предстоящих тяжёлых оборонительных боях, чтобы спасти народ как этнос, когда поведал ему о малочисленности ККК и калмыцкого народа в целом.
Присоединение ККК к Власову не нашло понимания у Командующего добровольными соединениями. И только когда в феврале 1945 года Власов принял командование над 600-й дивизией в Мюнзингене, генерал Кёстринг согласился с переходом ККК к Власову.
К окончанию войны части ККК находились ещё в составе 15-го Казачьего кавкорпуса на фронте на Драве, где казаки на собрании в Вировитице высказались за присоединение к Власову.
Согласно решению офицеров, принятому в Аграме, калмыки хотели поодиночке или небольшими группами пробиться через Хорватию к англичанам и сдаться им в плен.
Большинство из них попали в плен к партизанам Тито, а те немногие, кому удалось попасть на территорию, оккупированную англичанами, были выданы Советам в мае 1945 года.
Таким был финал маленького народа в составе Германского Вермахта.

Подписи под фотографиями:

1) Слева: Калмыцкий кавалерист
2) Справа: Женский танец на сельском празднике у калмыков
3) Обращение к одному из казачьих эскадронов
4) Слева: Утренняя молитва у старейшин
5) Справа: Калмычка с "Короной", которая по-калмыцки называется "Хальванг"
6) Слева: Калмыцкий женский танец
7) Слева: Подразделение Донских казаков с флагом, на котором написано по-русски: "Как православные христиане и верные сыны Дона мы полны решимости бороться против большевизма ..."
8) Справа: Подполковник Хорст, временно назначенный командиром калмыков, награждает командиров эскадронов. Справа налево - Огдонов Басанг, неизвестный, Бадушов Сергей (в шапке).
9) Слева: Калмыцкие девочки при исполнении своего красивого, фигурного народного танца в Мюнхене - около 1960 года.

обсудить на форуме

to the library | номын сан руу | в библиотеку