Из доношения вашего от 26 февраля 756 году здесь усмотрено о приезжавших в Бикатунскую крепость татарах-двоеданцах с объявлением, яко зенгорские тринатцать зайсангов желают быть в подданстве ея императорскаго величества, а сверх того зенгорской же зайсанг Омбо, объявляя, что за долговременным невзятьем их в Россию многие уже из них и в мунгалы взяты, однако с ним, Омбою, бухарцов и уранхайцов еще человек до тысячи или более одних боевых людей останетца, просит о принятии его и с теми людьми наискоряя, дабы его в Мунгалы не угнали, в протекцыю ея императорскаго величества, обещая платить и подати, какие на них положены будут.
А ежели о том указу еще не получено, то б их для охранения от мунгалов хотя в близость к российским крепостям по способности на Иню и Белую реки пропустить. А ежели сие его прошение невероятно, то б взять от него аманатов из знатных старшин или из детей ево, и привести его к курану (Речь идет о клятве на коране. Ошибка, вероятно, писаря, поскольку правительство знало, что Омбо и другие алтайцы — буддисты (см. далее по тексту)). Причем он, Омбо, в здешнюю сторону дал знать и сие, что прибыли в улусы его, Омбы, от китайского хана тритцать человек для возстановления с киргис-касаками согласия, и имеют туда следовать чрез российские крепости.
И когда присыланной от онаго зайсанга Омбы спрашиван был: по приеме его в подданство ея императорскаго величества где он намерен жительство иметь, и не похочет ли быть в соединении з братскими или волскими калмыками, то он на сие объявил, что помянутой зайсанг в те места итти за дальностию желания не имеет, а желает, как и выше написано, быть по рекам Чарышу, Белой и Ине, почему вы того зайсанга Омбу и з подвластными его в близость границы на реку Иню и Белую, со взятьем в аманаты сына его и из сродственников его лутчих людей, допустить, и принятием в подданство ея императорскаго величества обнадежить определили.
А китайским посланцам, ежели они при крепостях появятца, приказали объявить, чтоб они ехали куда, кроме российских крепостей усмотрят за способнее, а сюда притом представляете, что ежели те посланцы будут просить позволения о проезде чрез российския крепости, то в том, каким образом поступить, также вышеписанных определенных от вас взять в аманаты от зайсанга Омбы зайсангских детей по приеме на их ли собственном коште или на казенном содержать, а имеющим вступать в здешнее подданство зенгорских зайсангов детям, которых от них по присланному к вам из Коллегии иностранных дел указу от 24 генваря сего 1756 году при том случае взять велено, по скольку именно кормовых денег производить.
Здесь же получено доношение и от оренбургского губернатора господина действительного тайного советника Неплюева от 14 марта, которым он представлял, что вы и к нему о том писали, объявляя при том, что когда оным желающим здешняго подданства зенгорцам прием действительно начнетца, то для умножения на Сибирской линии войска неминуемо понадобятца и заведенные на Уйскую линию яицкие казаки. И чтоб их для того из нынешнего места не переводить, а когда востребуются, то б без задержания их туда выслать, на что помянутой действительной тайной советник Неплюев к вам, в разсуждении зенгорских зайсангов здешняго подданства желающих, писал, что понеже зенгорцы, как выше значит, в таком утеснении обстоят, что уже им и разстащение чинитца и затем в приеме их в здешнюю протекцыю времени терпеть не могут, того ради такого полезного случая упущать не надлежит, но всячески их, зенгорцов, привлекать должно. А особливо ежели усмотритца, что они к соединению, по намерению здешнему, с волскими калмыками размышления и отговорок оказывать не будут, то и действительным их принятием нимало мешкать ненадобно. Ибо и наместнику ханства Калмыцкого Дондук Даше нарочных туда послать велено не для инаго чего, как для уговаривания их к тому соединению, да и скоро ли оные наместниковы люди туда прибыть могут, неизвестно, чего ради им, зенгорцам, можно и не откладывая до тех наместниковых людей, хотя издалека пристойным образом задачю о том учинить. А ежели склонятца, то и действительно с ними в силе указа из Коллегии иностранных дел поступить. Но что принадлежит до требования вашего для того яицких казаков, на то вам действительной тайной советник Неплюев писал, что по великой отдаленности от Уйской линии тех мест, где приему зенгорских зайсангов быть надобно, яицкие казаки могли бы притти от того в несостояние, да и дойтить туда им прежде половины лета нечаятельно, ибо им надобно итти по траве, следственно, едва могут ли прежде того времени и выступить как зенгорцов препровождать надлежит. При том же они, яицкие казаки, и для прикрытия Уйской линии от киргис-касацких и бежавших иных бунтовщиков-башкирцов опасеней и других предосторожностей, а притом и для препровождения тех же зенгорцов по той Уйской линии, нужны. А в ведомстве вашем на такие нужные случаи нарочно выписанные из сибирских жилищ казаки есть, которым по указу ис правительствующаго Сената и жалованье определено, и тако яицких казаков в такую отдаленность без крайней нужды заводить и на Уйской линии оскудение в людях показывать, он, действительной тайной советник Неплюев, за сходство не признавает.
А что вы китайских посланцов, которые якобы киргис-касацкому Аблай салтану для постановления между ими согласия едут чрез крепости, пропущить не велели, но мимо оных их дорогою, как они знают, отсылать определили, тому и он согласен.
Потом получен от вас и еще репорт от 9 марта сего ж 1756 году, при котором присланы сюда два орегинальные писма зенгорских зайсангов, с которых и переводы для вашего известия при сем прилагаются, а оными писмами, как вы усмотрите, просят они зайсанги (объявляя о себе, что их двенатцать, а подвласных у них людей тысеча пятьсот кибиток) о принятии их в подданство ея императорскаго величества напротиву чего обещают они служить войском, и в летнее время иметь в готовности две тысячи, а в зимнее тысячю человек. Причем присылавши от них на Кузнецкую линию к полковнику Дегариге зайсанг Намки объявил, что бывшей зенгорской владелец Дабачи якобы в китайскую сторону захвачен и теперь в зенгорском народе главным владельцем старается утвердится владелец Амурсанань, которой пред сим предавался в китайскую сторону, но оттуда бежал. И что противу оного владельца китайское войско в собрании находится, притом же оной зайсанг, объявляя, что как он, так и протчие зайсанги, его товарищи, от которых он прислан, как у китайцев, так и у него, Амурсананя, в подданстве быть не хотят, просил о даче им несколько человек драгун для засвидетельствования китайцам и калмыкам, что они в подданство ея императорскаго величества вступили. А вы меж тем полковнику Дегариге приказали, ежели те желающие ея императорскаго величества протекцыи зенгорские зайсанги по намерению их иметь будут свое кочевье близ российских границ, в том им нималого препятствия не чинить, со взятьем от них аманатов, и притом иметь от них всевозможную предосторожность, дабы по допущении их в близость к российским жилищам ни малейших обид и насильства, паче ж нечаянного неприятельского нападения не было.
И на сие на все вам к резолюцию сим объявляется, понеже бывшие доныне в зенгорском народе владельцы по их особливой силе, произходящей как собственно от зенгорского многочисленного народа, так притом и от того, что они и многия смежныя им народы время от времени под власть свою привели, для Сибири совершенно опасными соседями были, как то и тем доказывается, что они до самого последняго владельца, называвшагося Эрдении Лама Батур хонтайджи, которой убит по старательству владельца Дебачи, и на многия сибирския места даже по самую реку Омь претензию производили, угрожая иногда и силою их отобрать, еже бы может быть и дествительно от них уже воспоследовало, когда б со здешней стороны не выступая о том в самую точность под разными претекстами доныне в том времени продолжать не удавалось, как о том о всем вы обстоятельное известие из имеющихся в сибирской губернской канцелярии дел получить можете, в каковом разсуждении, и чтоб они, зенгорцы, сколько возможно со здешней стороны раздражаемы не были и тем наипаче причины не возымели о вышеписанной претензии настоять. И проезд им в барабинской народ, которой как известно, жительство имеет внутри здешних границ, для збирания обыкновенного албана запрещен не был, ибо хотя действительной тайной советник Неплюев в 1753-м году в Коллегию иностранных дел и представлял, что понеже они, барабинцы, не только от степных народов линиями уже огорожены, но и целыми уездами закрыты, следовательно, стали быть как и протчия подданныя народы внутри, почему других и привязывается к ним допущать видится нужды нет, но их противу того в Коллегии иностранных дел тогда разсуждаемо было, что ежели без всякого с зенгорским владельцем соглашения пропуск зборщикам его в Барабу пресечь и тем лишить его издавна полученного в барабинском народе участия, в таком случае и самого неприятельского нападения ожидать от него уже должно. Тем наипаче, что тогда из Сибири войск убавлено, а оставшие тамо в состоянии ли в зенгорской силе отпор учинить и не допустить их ворваться во внутренность Сибири. Также и тамошние крепости, которыя называются линиями, в таком ли оборонительном состоянии, чтоб оные против их силы устоять могли.
А при том при всем и Колывано-Воскресенской завод не будет ли в таком случае какой-либо опасности подтвержен. О том о всем здесь было неизвестно, и для того отправленным из Коллегии иностранных дел к действительному тайному советнику Неплюеву от 3 маия 1754 году указом велено было ему с вами и с брегадиром что ныне генерал-майор Крофтом общее разсуждение возыметь. Но вы на сие в Коллегию иностранных дел от первого июня того ж 1754 года представляли, что ежели без соглашения с зенгорским владельцем пропуск зборщиков его в Барабу пресечь, то в таком случае неприятельского от него нападения совершенно ожидать должно. Причем и Колывано-Воскресенской завод крайней опасности будет подвержен, ибо хотя по сибирским пограничным местам, яко то Кузнецкая, Колыванская, Иртышская и вново прожектированная линии учреждены и по оным в пристойных местах крепости, фарпосты и станцы застроены и для содержания их регулярныя и не регулярныя команды распределены, а в некоторых подлежащих крепостях и форпостах и артилерия есть, но за обширностью тех линей, которыя состоят на двух тысячах девятнадцати верстах и за убавкою в Сибири войск, зенгорской силе отпору учинить и чтоб их ворватся внутрь Сибири не допустить ненадежно, затем что оныя крепости и фарпосты один от другаго построены и состоят верстах в тритцати и более, между которыми тот неприятель с немалою силою ворватца лехко случай сыскать может, и оттого его внутри Сибири отвратить, до раззорения не допустить, и поиск над ними чинить будет некем, ибо распределенной по тем крепостям, фарпостам и линиям регулярной команды и казаков за недовольным числом отлучить и крепостей обнажить никак невозможно, а прибавки учинить неоткуда, в чем как брегадир Крофт, так и он, действительной тайной советник Неплюев с вами напоследи согласился. Того ради по такому слабому состоянию Сибирской стороны, к зенгорскому владению прилежащей, здесь за пользу признавается, чтоб зенгорский народ от внутренняго их беспокойства и междуусобия при случае нынешняго между владельцами их несогласия, также и от наступления, чинимаго им ныне же с китайской стороны без показания со здешней стороны неприятельства, приходил в упадок и безсилие. Ибо чем оной будет безсильнее, тем для безопасности Сибирского пограничного краю надежнее. А при том сколько б их и в китайскую сторону захвачено и не было, из того равным образом в рассуждении интересов ея императорскаго величества никакого предосуждения быть не может. Потому что оныя в их стороне без сумнения в близости от их прежних жилищ, а потому, следовательно, и при здешних границах оставлены не будут, но будут заведены куда вдаль, да впротчем строго содержаны или и раскосованы быть имеют. По какой причине и со здешней стороны таким продолжающимся ныне в зенгорском народе смущением сколько возможно тако ж де пользоватся надлежит, толь наипаче что как выше написанные некоторые из зенгорских зайсангов с иминим от принятии их в подданство ея императорскаго величества усилно просят. Токмо сие особливому разсуждению подлежит, где их по принятии содержать, ибо сперва здесь такая резолюция принета была, чтоб их либо в братские или волские калмыки куда сами они похотят препроводить, но вы что до содержания их, зенгорцов, между братскими калмыками касается, сообщили действительному тайному советнику Неплюеву, как он о том сюда, в Коллегию иностранных дел, от 25 генваря сего 1756 года доносил свое разсуждение, по силе которого вы оное содержание почитаете за опасное для того, что там где братские калмыки жилище имеют, место самое пограничное и регулярными и нерегулярными людми тако ж и жительми не только не умноженное, но и очень недостаточное, и ежели паче чаяния по причине нынешней у китайцов с зенгорцами войны с китайской стороны, оттуда забрать их похотели бы, в таком случае не только их сохранить, но и тамошнее пограничное с двух сторон место, яко то Кяхтинский форпост и город Нерчинск, где немалое размножение серебру произходит, защитить, прикрыть и за дальностию сикурсу получить безнадежно. Да и на самих тех желающих протекции, чтоб они тверды и безопасны были, по непостоянству их положится сумнительно, ибо ежели хотя малое что в неудовольствие свое они примут, то, усмотря означенную малость в тамошних местах войска и совершенной в жителях недостаток, лехко могут, тем братским и протчим учиня разорение, либо к китайской стороне склонится или на прежния жилища пробратся. Те же братские калмыки издавна там своими жилищами уже обселились и, как известно, что некоторою частию и хлебопашество размножают, а зенгорцы, яко кочевой народ, к тому никакого сродства не имеют, и при кочевании их обыкновенно они разводят огни без всякой во утушении их осторожности, от чего и потерание лесам и вовсе искоренение зверным промыслам последовать может. Которые резоны, представленные от вас в рассуждении неудобного содержания зенгорцов в братских калмыках, принадлежат по большей части к рассмотрению. И при возволении испрашиваемом зенгорским зайсангом Омбою о кочевании ему с подвласными его на реках Чарыш и протчих, потому что сколько здесь известно, оные реки впадают в реку Обь и имеют течение внутри крайних сибирских жилищ и по здешнюю сторону Колывано-Воскресенских заводов, которой на Белой, в Чарыш впадающей речке построин, притом же во всей тамошней стороне и военных людей недостаточно, следовательно, сколько вы в содержании зенгорцов в братских калмыках опасности предусматривали, то еще больше того, по здешнему разсуждению кажется, оной и при допущении зенгорцам по принятии их в подданство ея императорскаго величества непременно кочевать в близости Колывано-Воскресенского завода и других здешних слобод и деревень в отправленном ис Коллегии иностранных дел к действительному тайному советнику Неплюеву от 27 генваря сего 1756 году рескрипте, ис которого и вам для исполнения при указе от того ж числа сообщена копия, между другими писано, что желающих вступить в подданство ея императорскаго величества зенгорских зайсангов на таком основании дабы их допустить пребывание иметь при сибирских линиях в протекцыю принимать за полезно не разсуждается. Ибо когда они при настоящем на тех линиях малолюдстве военных людей в такой близости от протчего зенгорскаго народа будут, то надобно разсуждать, что с зенгорской или киргис-касацкой стороны едва ли оставят их в покое.
И хотя б по нынешнему того зенгорского народа междуусобию и изможению сего и не случилось, но их на тамошних границах поселению привесть невозможно, и по кочевному их состоянию ненадежно, чтоб они надолго в тех местах ужились. Толь наипаче, что они и о протекции ея императорскаго величества принуждены ныне просить только для того единого, чтоб чрез то им от мунгал спастись, а впредь паки быть свободным, в каковом намерении то б охотно и подать вперед за три года, как тогда о том получено было известие, дать обещают, которую в другое время и природным своим владельцам с принуждения платят. Почему нелутчего уважения достойно и нынешнее их обещание о платеже в казну ея императорскаго величества ясака и о содержании для службы ея императорскаго величества в летнее время двух тысяч, а в зимнее тысячи человек войска, ибо что касается до наложения на них ясака, то онаго более тамошних двоеданцов на них положено быть не может. А потому что и сии последния в казну платят весма немного, кажется такой с них збор уже и одного того затруднения наградить не может с каким надобно бы было збирать оной с зенгорцев, яко к тому не преобыкших и только по крайней необходимости под сию тягость себя подвергающих. А и в разсуждении обещаемого от них войска тако ж де особливой пользы и по тому одному не видится, понеже на оное толь меньше положитца будет возможно, что им в тамошней стороне действовать оставалось бы только против своих однородцев-зенгорцев, яко против киргис-касак за дальностию употреблять их неспособно. Да оне и сами оставя домы от оных вдаль отлучитца не похотят и следовательно они к тамошней безопасности нимало способствовать не могут, но еще за ними смотрение иметь надлежало б, чтоб от них воровства не произходило или чтоб совсем не ушли, к чему еще и сие прибавить можно, что хотя б они сами из здешних границ отлучитца паче чаяния никогда не похотели но ежели когда впредь зенгорской народ в спокойное состояние прийдет и во оном настоящей владелец утвердитца, что по многочисленности зенгорского народа и других их подданных, и что здесь и о том неизвестно, дабы никого не оставалось ис таких зенгорских владельцев, которыя к наследству право имеют за невозможное почитать не должно, толь наипаче, что иногда в том и вышеозначенной владелец Амурсанан преуспеть может, ежели из ближних к тому наследников не останетца, то такой зенгорской владелец совершенно их тамо пред своими глазами в покое оставить и стерпеть не может, чтоб их ис такой близости и силою к себе не забрать при каковом неприятельском предприятии уже и без раззорения тамошних жилищ обойтись не может. Причем и со здешней стороны без отражения зенгорского нападения оставить будет предосудительно, отчего и война воспоследовать может. И для того необходимость требует принимаемых в здешнее подданство зенгорцов от тамошних границ отводить вдаль. Но внутри Сибири и в отдаленности от тамошних границ таких теплых и для скота привольных мест нет, где б зенгорцы со скотом своим кочевать могли. Ибо все те места который простираются от зенгорской границы к северу по их состоянию к житью их за тамошнею стужею и глубокими снегами им неудобны. А как и выше написано, их, зенгорских калмык, к поселению привесть ни которым образом невозможно. И потому Коллегия иностранных дел за теми резонами остаетца и ныне при прежнем своем разсуждении, чтоб зенгорцов, желающих быть в подданстве ея императорскаго величества, принимая препровождать по линиям в волские калмыки таким образом, как о том по посланному к вам из Коллегии иностранных дел от 27 генваря сего 1756 году указу определено. Ибо которые из них единаче туда зайдут, тем уже ко обратному побегу никакого способа совершенно не будет. Да и зенгорцам доставать их оттуда силою невозможно. А при всем том и прием их в здешнюю сторону им, зенгорцам, столько чювствителен быть не может, нежели когда б они в близости от них находились. И ежели б когда впредь и претензия в том произошла, то можно будет на сие зенгорцам ответствовать, что они приняты в здешнюю сторону в разсуждении того, понеже в 1701-м году при сыне Аюки-хана Санжипе из здешняго подданного торгоутского народа в зенгорский народ приняты здешния нойоны Данжин Сюнкеев сын, и его сыновья Аю, Малай и Араптан да его ж Данжиновы племянники Даднагара и Дарма с дватцатью тысечами кибиток улусных калмык, и для того в том взаимным образом и поступлено, а и особливо еще в такое время, когда зенгорской народ не имел настоящаго владельца. Как о том о всем уже и на пред сего приложенною при указе к вам от 13 ноября 1755 года для исполнения копиею с рескрипта к действительному тайному советнику Неплюеву от того ж числа отправленного наставление дано. Только ныне та трудность остаетца, что, как и выше написано, присыланной от зенгорского зайсанга Омбы собою объявил, яко оной зайсанг как к братским, так и к волским калмыкам в соединение за дальностию итти не хочет. В каком намерении может быть и оной зайсанг Омбо с протчими находятца и так остается теперь ожидать, не склонятца ли они к тому по приезде отправляемых в Сибирь от наместника ханства Калмыцкого Дондук Даши нарочных попа и зайсанга, которые по полученному ныне здесь известию в непродолжительном уже времени к вам и отправлены быть имеют или уже и отправлены. А между тем и до приезда тех от наместника ханства посланных, и что оные зенгорские зайсанги неотступно просят о принятии их в здешния границы, представляя уже и опасности от продолжения чтоб их мунгалы не захватили, имеете вы по рассуждению сообщенному вам от действительного тайного советника Неплюева чрез кого заблагоразсудите приказать их еще именем вашим и просить в каком подлинно они намерении находятся. И не склонятца ли чтоб им для лутчей безопасности и удобности кочеванию со скотом их перейти к волским калмыкам и обнадеживая их, чтоб они проведены быть имеют по линиям без всякого изнурения их со скотом и там врознь не раскосуютца. И ежели все, или некоторые из них, желание свое к тому предъявят, то во отправлении оных , хотя б к тому времени и от наместника ханства поп и зайсанг не приспели, так же и во взятье от них аманатов, имеете вы поступить по указу посланному к вам о том ис Коллегии иностранных дел от 27 генваря сего 1756 года, и оным аманатам в бытность их на границе в крепостях и на содержание их в пути производить кормовых денег по примеру тому, как и находящимся в Оренбурхе киргис-касацким аманатам производитца. А именно зайсангским детям по десяти, а будущим при них других калмык детям по пяти копеек каждому на день. Ежели ж бы они, зайсанги, и по такому чинимому им от вас обнадеживанию к переведению их в волские калмыки не склонились, а остались бы при том, чтоб они по принятии их в подданство ея императорскаго величества оставлены были при тамошних границах, то хотя в рассуждении изъясненои выше сего неполезности в содержании их тамо надлежало б им в том отказать, и от здешних границ отбить, особливо ежели бы предугадать было можно, что они в таком случае не иным кем, но мунгалами захвачены были, но понеже из последняго доношения вашего видно, что они, как в китайском подданстве быть не хотят, так равным образом и от Амурсананя удаляютца. Из которых последнее обстоятельство толь вящее рассуждение заслуживает, понеже они не имея к тому видных причин совершенно б от своего народа удалятся не стали. И потому сумнение предстоит, чтоб они в случае им со здешней стороны отказа, не были принуждены отдатся в защищение по способности Средней киргис-касацкой орде, которая и без того уже полученными доныне над зенгорским народом при настоящем во оном смятении знатными авантажами взмерилась, и такое прибавление им и более к тому повода подать может. Да и другим зенгорцам, которые иногда впредь так же из своего народа отлучатся, принуждены будут примером служить имеет, от чего оная орда и более в силу и в отважность на продерзости прийти может. Того ради в предупреждение сего здесь заблагоразсуждено вышеписанным зенгорским зайсангам, хотя б они в соединение к волским калмыкам и не пошли, от подданства ея императорскаго величества не отказывать, но по вышеозначенными рекам или в других местах внутри границ им кочевать позволить сие оставляется на тамошнее ваше разсмотрение, только чтоб от них российским жилищам опасности не было. А притом в лутчей залог их верности взять в крепости в аманаты от каждого зайсанга по одному сыну, а у которого детей нет, то из его родственников и из других старшинских детей, чтоб оное крепким обязательством им быть могло, которым и кормовые деньги производить против вышеписанного. Сверх того и самих зайсангов и их родственников и другую старшину привесть к присяге по их обыкновению и закону, в чем по всем таким образом и поступить имеет, и чтоб они по вступлении их в подданство ея императорскаго величества с китайской стороны оставлены были в покое.
Ежели необходимость того будет требовать, надлежит вам с своей стороны в китайское войско, против зенгорцов собранное, от себя пристойным образом о том дать знать, требуя, чтоб оные от них обеспокоены уже не были. Тем наипаче, что бывшей здесь у российского императорскаго двора в 1731-м году китайской посол Асхани Амба Тоши с товарищи по указу своего богдохана по случаю их китайской бывшей тогда с зенгорцами войны, здесь представлял, что ежели которые зенгорские улусы от наступления их китайских войск будут уходить в Россию, то б оных принимать, обещая при том и из зенгорских земель, которые бы потребны были, в здешнюю сторону уступить. В которых же местах удобнее и безопаснее о том злодейства или уходу их, зенгорцов, за границу, впредь содержать их надобно, о том уже здесь точное разсуждение возымеется по получении от вас известия о действительном их в подданство вступлении и о протчих до них касающихся обстоятельствах, а особливо о подлинном их числе, ибо здесь приемлетца намерение, что ежели они не весма великом числе состоять имеют, то б их по непрочности в них в тамошней стороне, со времянем принудить и силою перейти к волским калмыкам.
А ежели они и с приходяшими к ним впредь будут и в таком числе, что их к тому силою принудить будет невозможно, то в таком случае за лутчее признавается отпустить их со времянем из здешних границ в отвратно, когда они сами того пожелают, или к тому вид покажут, или зенгорской владелец, которой в том народе усилится, того требовать будет, чем он со здешней стороны и одолжен быть может. А между тем всего по меньшей мере уже такая польза будет, что они удержаны будут от преданства их к Средней киргис-касацкой орде, усиливание которой в разсуждении того, что киргис-касаки закона магометанского, а как в Сибири, так и Оренбурской губернии махометан весма много, еще опаснейшим почитаемо быть долженствует, нежели зенгорского народа. Но каким образом как первое, так и другое намерение производить в действо, и какое вы о всем том разсуждение возимеете, о том прислать вам в Коллегию иностранных дел обстоятельное мнение.
Со всем тем все вышеписанное служит вам в резолюцию только в рассуждении самих зенгорских калмык, и ежели между оными зенгорскими подданными, желающими подданства ея императорскаго величества, сколько ни есть будут бухарцев и других из махометан, и таковых в соединение с волскими калмыками ни при каковых обстоятельствах отпускать не надлежит, а имеете вы их поселить в Тобольску в тамошних юртах. А в случае немалого их числа, и по другим внутренним сибирским местам. Ибо хотя они тако ж де зенгорские подданные, однако же не природные. И будучи другаго от них, следовательно, и от здешних калмык, закона и языка, и соединять с ними, волскими калмыками, которые всегдашнее свое кочевье имеют близ кубанских и других горских махометанского закона народов, пользы не будет, а напротиву того упователно, что они и в Сибире, когда домами поселятся, ужиться могут. Ибо они, и особливо бухарцы, от большей части пропитание свое имеют купечеством, и понеже некоторые из сибирских двоеданцов, и особливо в Кузнецком уезде так же и в других тамошних же местах живущих, хотя в здешнюю сторону некоторую подать по временам платили, только судом да расправою, сколько здесь известно, были доныне ведомы в зенгорском народе. Того ради в запас вам при сем же случае предписывается, что ежели при вступлении зенгорцов в подданство ея императорскаго величества между ими несколько и из таковых двоеданцов быть имеет. Оных равным образом в волские калмыки отправлять да и при зайсангах зенгорских оставлять не надлежит. А можете их ныне же перевесть и поселить внутри Сибири где заблагоразсудите.
Впротчем определение учиненное вами о непропуске чрез здешние крепости китайских посланных, едущих Средней киргис-касацкой орды к Аблай салтану, тако ж де и разсуждение действительного тайного советника Неплюева о неполучении яицких казаков с Уйской на сибирские линии, для представленных от него резонов, и здесь апробуется.
В заключении сего еще вам определяется и сие, что ежели отправленные от наместника ханства Калмыцкого Дондук Даши поп и зайсанг вышеписанных зенгорских двенатцать зайсангов к переходу к волским калмыкам не уговорят, в таком случае вам оных попа и зайсанга склонить, чтоб они еще чрез некоторое время на тамошней границе остались, дабы чрез них имеющих иногда впредь выходить к здешним границам зенгорцов к такому переходу уговаривать было можно, и некоторые из них потому в соединение с волскими калмыками пожелают, оных вы туда и отправлять имеете. А протчих, которые того не пожелают, оставлять кочевать с теми, которые из пришедших ныне к здешним границам зайсангов на Волгу итти не похотят. Оным же отправленным к вам от наместника ханства попу и зайсангу объявить указом ея императорскаго величества, чтоб они при свидании их с находящимися ныне при тамошних границах зенгорскими зайсангами обстоятельно об них уведомилися и их расспросили о всех до зенгорского народа касающихся обстоятельствах, и какие в том народе по смерти бывшаго у них владельца Галдан Череня и доныне произхождении были. И чтоб они, поп и зайсанг, о том сочинили на их калмыцком языке записку и поручили бы вам, а вам прислать оную сюда в Коллегию иностранных дел, ибо здесь чаятельно, что сим способом о нынешнем зенгорскаго народа состоянии можно будет подлиннее уведомиться...
А с сего указа в правительствующий Сенат подана копия, также сообщены копии в Военную коллегию и действительному тайному советнику Неплюеву.

Дан в Санкт-Петербурге 2 майя 1756 года.
На подлинном подписано тако: граф Алексей Бестужев-Рюмин г. Михайло Воронцов.
Переводчик Александр Турченинов.
Регистратор Петр Попов.
Получен в Тоболске майя 24 дня 1756 году.

to the library | номын сан руу | в библиотеку