Эту историю рассказала мне одна молоденькая, лет 19-20-ти, девушка-халха по дороге из Москвы в монгольскую столицу Улан-Баатар, в 1999 г. Сошла она на какой-то станции не доезжая до УБ и больше я ее не видел, но ее рассказ - история из детства ее бабушки, крепко врезался мне в память.

В то время, когда ее бабушка была еще ребенком, она жила в малонаселенной местности, и вокруг нее почти не было сверстников. Целыми днями она в одиночестве пасла овец и единственными ее спутниками были трупы тех, кого бросали на съедение диким животным их родственники. Это было одним из нескольких способов захоронения в разных видах стихий. Среди наших калмыков такой обычай захоронения бытовал примерно до 30-х годов 20-го века.

Играя с телами умерших, девочка рассаживала их кругом, болтала с ними. Страха у нее не было, ведь никто ей не говорил, что их надо бояться, а выглядели они совсем нестрашно. Иногда ругала и била их, говоря какие они бездельники, лежат целыми днями, а она должна пасти этих овец. Когда трупы совсем разлагались, она играла расчесывая волосы, оставшиеся на черепе, который для удобства иногда насаживался на палку. Еще одним развлечением было закинуть череп с обрыва вниз. Когда он падая раскалывался, высохшие мозги рассеивались по ветру красивым сизым шлейфом.

Однажды таким способом был похоронен какой-то знатный лама. Надо заметить, что в жару примерно на третий день трупы сгибаются и получается, что они встают. Но этот лама почему-то встал раньше срока. Девочка стала бить его палкой крича: «Почему ты встал! Тебе еще рано!». В пылу она ткнула палкой в его живот, который порвался, и на нее хлынула черная жижа. От неожиданности она испугалась.

Это был первый страх в ее жизни…