В истории Центральной Азии и Южной Сибири периода средневековья и нового времени, главным образом, после падения Юаньской династии в Китае (конец XIV в.) и до середины XVIII в., заметную роль играли ойраты (ойроты)*. По поводу их происхождении и этническом составе существуют разные гипотезы. Преобладающая часть исследователей относит их к монгольским народам. В данной статье автор предпринимает попытку высказать свои суждения по проблеме происхождения чоросов (цоросов) – одного из главных ойротских племен. В основу статьи положены факты и свидетельства, извлеченные из разнообразных опубликованных источников: китайских, персидских, монголо-ойратских летописей, памятников древнетюркской письменности и т.д.
В период существования Джунгарского ханства (XVII – середина XVIII вв.) в состав ойротов или дёрбен-ойротов входили, как известно, крупные этнические (племенные) группы: дёрбеты, чоросы (джунгары), хойты, а также торгоуты и хошоуты. В первой трети XVII в. основная масса торгоутов и значительная часть дёрбетов перекочевали в Нижнее Поволжье и там образовали Калмыцкое ханство во главе с Хо-Урлюком. А большинство хошоутов под главенством Туру-Байху (младшего брата Байбагас-хана) переселилось на Куку-нор и создали Хошоутское ханство [1; 2; 3; 4; 5; 6].
По монгольским и китайским летописям известно, что князья (нойоны) хошоутов происходили от Хабуту-Хасара – младшего брата Чингисхана. А торгоутские князья свою родословную вели от кереитского ван-хана Тогорила (современник Чингисхана) и, наконец, хойтские князья, по летописи «Шара-Туджи», являются потомками Кутука-беки. О дёрбетских и джунгарских нойонах достоверно известно следующее. Во-первых, они принадлежали роду (омок, оток) чорос. А во-вторых, первым исторически достоверным лицом в их генеалогии был Хутхай-тафу – сановник (тысячник) монгольского Эльбек-хана, правившего в 1392-1399 гг. [1; 7].
По поводу основателя рода чорос существуют различные легенды (предания). В первой ойротской легенде повествуется, что основатель рода был найден в люльке, подвешенной на дерево. С ветки этого дерева, похожей на носик чайника (цорго/чорго), стекала дождевая влага в рот ребенка [8, с. 6]. Согласно второй легенде, похожей на первую, найденышу дали имя Чорос потому, что возле него стояла чашка (вероятно, чара /чоро – большая деревянная чашка). Нашедшие его люди сказали: «Имеющий отцом урун дерево и матерью ули птицу Одун-Бодын тайши». Его вырастили, воспитали и сделали своим царем [9, с. 326]. А в третьей легенде говорится, что матерью найденного малыша была дочь дракона (лу) в облике утки, а отцом – сын божества (тенгри) [10, с. 143]. Попытки связать имя рода чорос с созвучным названием деревянной трубки (чорго/цорго) или чашки (чоро/чара), очевидно, является поздней народной этимологией. Однако в указанных ойратских легендах упоминаются названия, которые встречаются в мифологии других народов. Так, в древнеогузском эпосе «Китаб-и дэдэм Коркут» царские огузы, к которым принадлежал, например принц Кюль-тегин, считались потомками мифической птицы тулу /дулу (от ср.-перс. duli «ворон») [11, с. 25]. А слово урун созвучно с современным монгольским и алтайским названием нароста на дереве – уур [12, с. 143]. До недавнего времени из таких наростов на березе или лиственнице вырезали большие чашки, называемые чара (чоро) айак.
Далее, в генеалогии джунгарских князей – чоросов (подробнее см. в конце статьи), зафиксированной в китайских, монголо-ойратских и русских письменных источниках, есть прямые указания на то, что их родоначальником, от которого они вели свое происхождение, был Био-хан или Бохань [6; 13; 14; 15]. Отсюда естественно возникает вопрос: Мог ли быть у легендарного Био-хана реальный исторический прототип? В поисках ответа на данный вопрос пришлось обратиться к разрозненным письменным источникам и вот что удалось обнаружить. Так, например, в сборнике летописей Рашид-ад-дина о родоначальнике государей найманов приводятся следующие сведения: «Царя найманов, бывшего у них до вражды Чингисхана с найманами, называли Инанч-Билгэ Буку-хан... В древние времена Буку-хан был великим государем, (к памяти) которого уйгуры и много других племен относятся с полным уважением и рассказывают, что он родился от одного дерева. Словом, этот Инанч-Билгэ Буку-хан был почтенным государем и имел сыновей. У его старшего сына было основное имя Бай-Бука; хитайские (киданьские – Н.Е.) государи прозвали его Ай-ван, что значит “сын хана”. Так как хитайские термины никому не были известны, то Бай-Буку назвали Таян-хан» [7, с. 150–151]. Здесь нельзя не обратить внимание на одинаковый сюжет о рождении героя «от дерева» в ойратской и найманской (точнее, уйгурской) легендах.
Для большего понимания лаконичных сюжетов в выше приведенных легендах приведу отрывок из одного мифа, записанного в хронике персидского летописца Джувейни, который служил при дворе хулагитов и лично побывал на развалинах Орду-балыка. Вот что он писал: «… Уйгуры полагают, что начало порождения и размножения уйгуров было на берегу реки Оркон, истоки которой в горе, которую называют Каракорум, и город, который в это время изволил построить каан, также по той горе называют. И тридцать рек из нея вытекают, на каждой реке было другое племя, а на Орконе были уйгуры двух разделений. Когда скопище их сделалось многочисленным, по образу других племен из среды своей поставили они начальника, и выказывали ему повиновение, и пятьсот лет в таком порядка проживали до того времени, как появился Буку Хан и так говорит молва, что Буку Хан – Афрасиаб, повествование о котором приводится в историях. И есть следы места и также большой камень на берегу Каракорума в горе, и говорят, что это был колодец Бижен'а, и следы города есть и дворца на берегу реки, имя которых Урду-Балык; теперь называют Мару-Балык. Наружи развалин дворца насупротив ворот лежат исписанные обтесанные камни, которые мы осмотрели. Во время правления каана под камнями вскрыли и нашли яму и в яме большую каменную обтесанную плиту. Приказано было кого либо найти для разбора этих письмен; никто их не мог прочесть. Из Хатая собрали людей, которых называют кам, и письменами этих людей на том обтесанном камне значилось: В то время из всех рек Каракорума две реки, – одну называли Тогла, а другую Селенга, – в месте, которое называют Кумланджу, сливались вместе, и между ними было два дерева, одно подле другаго; одно называют... Это дерево по виду сосна и зимою листья его подобны листьям кипариса, а плод имеет вид и вкус еловой шишки; другое (дерево) было сосна. Посреди обоих появилась большая гора, с неба на средину той горы ниспадал свет, и день ко дню гора становилась больше. Когда уйгуры узрели это диковинное обстоятельство, удивлялись, и приближались к ней с благопристойностью и смирением, и слышали из нея приятные веселящие голоса, подобные мелодии, и каждую ночь на тридцать шагов в окружности ея блистал свет, пока не отверзлась дверь, как бывает это с беременными во время родов; внутри ея (горы) было пять домов на подобие палаток, отдельных, и в каждом сидел мальчик, против рта каждаго висела трубка, дававшая по степени надобности молоко; и под палатками была растянута сеть из серебра. Начальники племен в созерцании того удивлялись и, почитая для себя обязательным и благопристойным, склоняли колена свидетельствовавшие почтения. Когда на малюток пахнул ветер, они почувствовали некоторую силу, и в них проявилось движение; они вышли оттуда наружу и их передали кормилицам и исполнили правила почтения и уважения; они переступили запрета кормления грудью и начали говорить. Спросили об отце и матери. Им указали на те деревья; они пошли туда и выказали почтительное служение, какое достойныя дети оказывают родителям, и воздали должное уважение и честь месту, где росли деревья. Деревья заговорили: «достойныя дети, изукрашенныя благородными доблестями! Вы стали на этот путь добродетели и соблюли обязанности к родителям: жизнь ваша да будет долга и имя вечно!» Все те люди, которые были в тех пределах, созерцая выражали (мальчикам) почтение, приличествующее царским сыновьям. Ко времени возвращения каждому мальчику дали имя: старшему сыну Сункур-тэкин, второму Котур-тэкин, третьему Тёкеле-тэкин, четвертому Ор-тэкин, пятому Буку-тэкин. После обсуждения этих удивительных обстоятельств, согласились они на том, что одного из них надобно сделать начальником и государем, потому что они посланы Богом, – да возвеличится состояние его и укрепится доказательство его. Они нашли, что Буку-хан превосходил других мальчиков красотою внешняго вида и силою ума и разсудительности, и знал все языки и письмена (различных) народов. Все в одно слово согласились на избрание его в ханы и собрались и устроили пиршество и посадили его на трон ханствования, и он разостлал ковер справедливости и свернул листы угнетения, и слуги его и челядинцы, всадники и приспешники стали многочисленны. Всевышняя Истина послала ему трех воронов, которые знали все языки; всюду, где бы он ни имел какое либо дело, вороны ходили на разведки того и оповещали его об обстоятельствах» [16, с. 56-58].
В унисон этим легендарным рассказам китайские летописи «Ляо-ши» и «Юань-ши» сообщают о том, что столица Уйгурского каганата – Орду-балык была основана Буку-ханом [17, с. 73, 141; 16, с. 63–64]. А в рунической надписи на каменной стеле он назван Бёгю-каганом. До принятия титула уйгурского кагана он был известен под именем Моюн-чур или Баян-чор [18, с. 19-37]. Можно с большой долей вероятности допустить, что уйгурский Буку-каган (Бёгю-каган) и найманский Буку-хан – это одно и то же историческое лицо. Ибо уйгуры (он-уйгур), тогуз-огузы («девять фамилий»), секиз-огузы (позднее – найманы), йети-огузы (позднее – долоны) и другие племена задолго до образования Уйгурского каганата с центром на Орхоне составляли конфедерацию племен, известную под китайскими названиями гаогюй и теле. Первое название они получили после перекочевки в конце IV столетия на территорию восточного Тянь-Шаня и Прииртышья (Тарбагатай). А в летописи династии Суй племена гаогюй, после их подчинения тюркским (тукюеским) каганом Бумыном (Тумыном), стали называться под общим названием теле (тулэ) [19; 20, с. 218–219, 228]. Они жили рассеяно на обширной территории от Каспия до Байкала. По свидетельству китайских летописей главным и сильным среди них признавалось племя теле (тулэ). А в период правления в Китае династии Тан среди племен теле возвысились уйгуры (хойхэ, хуйхэ) [17; 21].
В целом, анализ материалов разных источников дает основание предположить, что имя уйгурского Бёгю (Буку) кагана со временем превратилось в Био-хана генеалогических преданий джунгарских князей. В пользу данной версии говорит и то, что само имя чоросов генетически связано с древними уйгурами (ойгорами).
Среди научных (лингвистических) гипотез о происхождении этнонима чорос (цорос) наиболее аргументированными являются взгляды Г.И. Рамстедта, считавшего, что этот этноним происходит от киргизского этнонима чоро [22]. Автор настоящей статьи уже приводил свои доводы в пользу того, что в основе этнонимов чоро/чорос имеется древнетюркское слово чор/чур, означавшее название титула (звания) главы племени. Так, в Западно-Тюркском каганате во главе племен восточной части – дулу стояли пять великих чоров. А в Восточно-Тюркском каганате (восстановленном в 80-х гг. VII в.) племена западного крыла – тардуш возглавили шесть чуров. Эта система с титулатурой существовала и в Уйгурском каганате с центром на Орхоне. Чоры (чуры) были главами племен, занимавших территории Южного Алтая и северной части Джунгарии. В рунических эпитафиях VII-IX вв. имеются имена многих тюркутских и уйгурских аристократов – чуров (чоров): Ынанчи-чур, Кюль-чур, Моюн-чур (Баян-чор), Кутлуг-чор-тегин и т.д. [23; 24, с. 126-127; 25; 26].
Обращаясь к семантике термина чор (чур) следует сказать, что он означал «выдающийся, возвышающийся». Подтверждение тому находим в словах, встречающихся в фольклоре и современных тюркских и монгольских языках. В их числе киргизское слово чоро означавшее «витязь, гвардеец»; якутское чорон (алтайский аналог: чурум/шурум) – большой деревянный сосуд для хранения кумыса (чегеня); алтайское чорон – возвышающаяся в округе гора; алтайское и ногайское чара (чора) айак – большая деревянная чаша для питья айрана (чегеня) и мясного бульона; алтайское чоро кангза – большая курительная трубка. Наконец, в алтайском и монгольском языках имеются глагольные формы чоройып (чоройлоп) и цоройх, означающие “возвышаться”, “подниматься” (о струе дыма очага в юрте), “вздыбиться” (о лошади) и т.п. [12, с. 311].
В послеюаньское время, по мере усиления ойротских князей – потомков чоров (чуров), их клан, очевидно, стал называться чорос /чурас /цорос (чор/чур/цор + ос/ас, аффикс множественности). Монгольские и китайские источники свидетельствуют о том, что к концу XIV в. этот термин приобрел этническое значение, т.е. стал этнонимом. Для сравнения следует сказать, точно такую же эволюцию претерпели названия некоторых древнетюркских и древнемонгольских этнополитических образований: тёлэс (тёлис)> тёлёс, тардуш> тодош, тургак> торгоут, минг> минг, мингат, хошо (коше)> хошоут (кошеут). К тому же, многие этнонимы параллельно использовались на тюркских и монгольских языках, например, дурмен (дурбен) – дурбет, торгак – торгаут, коше – хошоут, минг – мингат.
Носители этнонима чорос (чурас, цорос) были среди монголоязычных и тюркоязычных народов Центральной Азии. О роли чоросских князей в государстве восточномонгольских ханов–чингизитов и в собственном государстве дёрбен-ойратов времен правления Тогон-тайши и Эсен-тайши хорошо известно. Однако об их не менее выдающейся роли во дворах правителей – потомков Джучи и Чагатая известно меньше. Так, беки племени чорос (чурас) занимали высокие военные и административные должности при дворе ханов–чагатаитов в государстве Моголистан (XV–XVII вв.) [27; 28, с. 231; 29, с. 53-55;]. Например, во второй половине XVII в. одним из них был Шах-Махмуд ибн мирза Фазил Чурас – потомственный политический деятель и автор известной «Хроники» [30].
Нельзя обойти вниманием и тот факт, что в алтайских исторических преданиях говорится о родстве между родом (сёоком) тодош и чоросами. Например, в предании об Алаганчыке (рода тодош) говорится, что в одном из сражений он совершил неслыханный поступок – убил старшего богатыря своего сёока по имени Пойдо. Историческим прототипом Пойдо мог быть Пойдон (Бойдон) Сакылов. Его отец Сакыл Кулин и дед Кула-тайши относились к боковой линии правящей чоросской династии джунгарских ханов. У Бойдона Сакылова, погибшего в 1709 г., остался сын Манзу Бойдонов, также известный в истории Сибири. Реальность указанных лиц подтверждается сибирской историей и калмыцкими летописями [10, с. 25, 144; 31, с. 126–140, 150, 174–186]. В другом предании повествуется о том, что в верховьях Иртыша проводилась свадьба сына ойротского хана. Право открыть торжество (занавес – кёжёге невесты) было предоставлено певцу и острослову Кёйё также из сёока тодош. Это предание относится, скорее всего, ко времени правления хана Цеван-Рабтана. Скажем также, что название подразделения манди-тодош, по рассказам стариков, произошло от имени человека. Вполне допустимо, что манди-тодоши являются потомками подданных Манзу (Манди) Бойдонова. В некоторых алтайских преданиях мы находим и такой факт: в числе дружин, сражавшихся на стороне последнего джунгарского хана Давачи, были воины из родов манди-тодош и котон-кыпчак [32, с. 26]. Наконец, примечательно и то, что до недавнего времени среди алтайцев встречались созвучные имена: Чоро, Чур, Чорбон, Чуркан [33, с. 111-112].
В китайских и монгольских летописях послеюаньского времени, точнее XVII – XVIII вв., чоросы (цоросы) одновременно или параллельно назывались джунгарами (дзунгар, чжунгар, зюнгар, зонгар). Согласно записям Г.Н. Потанина, дюрбюты (дёрбэты) Западной Монголии считали своего далай-хана потомком ханов народа ойрод, имевшего два отдела: дюрбен-ойрод и дзун-ойрод или дзун-гар [34, с. 30]. Принятие частью ойратов названия «чжунгар (джунгар)» некоторые китайские источники относят к заслугам Тогона-тайши из рода чорос [6, с. 437].
Семантику этнонима джунгар выводят обычно от одноименного монгольского термина, означающего «левая рука». К древним тюркам и монголам традиция деления государства (войска) на центр, правое и левое крыла или восточную и западную части перешла от хуннов [19, с. 11]. Тем не менее, по значению термина дзунгар (джунгар), применительно к ойратам, вопросы до конца не сняты. Во-первых, наличие термина дзунгар предполагает обычно использование противоположного термина – «правая рука (сторона)». А он, как ни парадоксально, практически не употреблялся, если не считать нескольких эпизодов в истории ойратов. Во-вторых, в китайской хронике X в. “Цзю удай ши” имеется один примечательный факт. Примерно в 809-810 гг. новый уйгурский каган Тун Бага обратился к танскому императору Китая за разрешением изменить в официальных документах старое название народа «хой-хэ» или «хуй-хэ» (означавшего «союзники») на новое. Это предложение было принято и по-китайски уйгуров стали именовать «хуй-ху» (хуйхур, гоуигор), что в переводе означало «стремительные соколы» [17, с. 31; 35, с. 182]. А сокол на тюркских и монгольских языках называется «шонхор (шунгар), сонкор (сункур)». Косвенное объяснение такому решению мы находим в легенде об Огуз-хане, где говорится, что тотемом (онгоном) левого крыла древних уйгуров был сокол – сункур [7, с. 89-90]. Отсюда напрашивается вопрос: не с этой ли традицией связано происхождение этнонима джунгар (зюнгар, зонгар)?!
Таким образом, на данном этапе исследования не все гипотезы достаточно полно аргументированы, и это обусловлено объективными трудностями – ограниченными историческими источниками. Тем не менее, на конкретном примере племени чорос (цорос) автор статьи попытался по-иному взглянуть на старую, но все еще актуальную и сложную проблему этногенеза ойротов–чоросов. Этническая история чоросов, несомненно, стоит в ряду истории других известных племен (байат, барлас, джалаир, дурбен, кераит, меркит, минг/мингат, найман, тумат, хатакин и др.), которые приняли участие в формировании многих современных тюркских и монгольских народов. Очевидно, изучение такой сложной проблемы как этногенез и этническая история ойратов и других народов Центральной Азии и Южной Сибири требует комплексного историко-этнологического и фольклорно-лингвистического подхода.

Схема генеалогии ойратских князей – чоросов**
Джунгарские нойоны

Био-хан / Бохань (Бёгю-хан, Буку-хан) – […] – его потомок Улинтай-Бадан тайши – его сын Гоухай-дают (Гохай-дае, Хоохой-Табу, Хутхай-тафу) – его сын Батула-чинсан (Махаму, Махмуд) – его сын Тогон-тайши (Бахаму) – его сын Эсен-тайши – его сыновья Хорхудан и Юштёмёр (Юштюмюй, Ештеме, Эстуми) или Эсмет-дархан (?).
Сыновья Юштёмёра (или Эсмет-дархана): Хишиг-Ерлёг, Бюрэн-айалгу, Хамаг-тайши и Боронагул (Боро-Нахыл).
Сын Хишиг-Ёрлёга Архан-чинзан – его сын Онгоча (Онгочу, Онгоцо) – его сын Болот-тайши (Болох, Булат, Була, Абидай-Була) – его сын Хара-Хула (имел 10 сыновей) – его сын Эрдэнэ Баатур (имел 11 сыновей, в том числе Сэнгэ, Галдан Бошокту и Бюм).
Сын Сэнгэ Цэвэн-Равдан (имел 5 сыновей) – его сын Галдан-Цэрэн – его сын Лама-Даржа.
Последний джунгарский хан Давачи был правнуком Бюма.

Дёрбетские нойоны

Боронагул (Боро-Нахыл) – его сын Эсигей-тайши – Янаш-тайши – Тэргэт-тайши – его сыновья Далай-тайши (имел 13 сыновей), Мангит и Бу-Илдэн (Ирки-Илден).

Байатские нойоны

Бу-Ильден (Ирки-Илден) – его сыновья Орлус, Бадамдорж, Эрдэнэбаатар и Бабуш.

Примечания

* В настоящей статье этнонимы ойрат – ойрот (ойрод), чорос (чурас, чарас) – цорос используются как равнозначные, ибо в разных источниках используются те и другие формы их написания [См.: 2; 5; 7; 10; 12; 13; 22; 28; 32; 34]
** Генеалогическая таблица чоросских князей составлена на основе данных китайских, монголо-ойратских и русских источников [См.: 1; 3–6; 10; 13; 14; 15; 37].

Библиографический список

1. Златкин, И.Я. История Джунгарского ханства; 2-е изд. / И.Я. Златкин. – М.: Наука, 1983.
2. Авляев, Г.О. Происхождение калмыцкого народа. Середина IX – I четверть XVIII вв. / Г.О. Авляев. – М. – Элиста: Наука, 1994.
3. Санчиров, В.П. «Илэтхэл шастир» как источник по истории ойратов / В.П. Санчиров. – М.: Наука, 1990.
4. Чернышев, А.И. Общественное и государственное развитие ойратов в XVIII в. / А.И. Чернышев – М.: Наука, 1990.
5. Шара Туджи: Монгольская летопись XVII века / пер. Шастиной Н.П. – М.-Л.: Наука, 1957.
6. Мэн-гу-ю-му-цзи: Записки о монгольских кочевьях / пер. П.С. Попова. – СПб., 1895
7. Рашид-ад-дин. Сборник летописей / Рашид-ад-дин. – М.-Л., 1952. – Т. 1. – Кн. 1.
8. Очир, А. О происхождении этнических названий монголов, боржигин, хатагин, элжигин и цорос / А. Очир // Монголо-бурятские этнонимы. – Улан-Удэ, 1996. – С. 3–8.
9. Потанин, Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии / Г.Н. Потанин. – СПб., 1883. – Вып. 4.
10. Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / сост. А.В. Бадмаев. – Элиста, 1969.
11. Зуев, Ю.А. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии / Ю.А. Зуев. – Алматы, 2002.
12. Монгольско-русский словарь / ред. Лувсандэндэв. – М., 1957.
13. Бичурин, Н.Я. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени / Н.Я. Бичурин. – СПб., 1834.
14. Моисеев, В.А. Материалы к родословной джунгарских ханов (Из показаний в России нойона Норбу-Данжина) / В.А. Моисеев // Вопросы археологии и истории Южной Сибири. – Барнаул, 1999. – С. 197–200.
15. Сухбаатар, Н. Баруун хязгаарын ни йгэм-улус тёрийн хёгжлийн туухэн тайм (XX зууны эхэн уеэс 1930-аад он) / Н. Сухбаатар. – Улаанбаатар, 2000.
16. Радлов, В.В. К вопросу об уйгурах / В.В. Радлов // Записки АН. – СПб., 1893. – Т. 72. – Кн. 1. – С. 1–130.
17. Малявкин, А.Г. Материалы по истории уйгуров в IX-XII веках / А.Г. Малявкин. – Новосибирск: Наука, 1974.
18. Кляшторный, С.Г. Надпись уйгурского Бёгю-кагана в Северо-Западной Монголии / С.Г. Кляшторный // Центральная Азия: новые памятники письменности и искусства. – М.: Наука, 1987. – С. 19–37.
19. Бичурин, Н.Я. Записки о Монголии / Н.Я. Бичурин. – СПб., 1828. – Т. 1, 2.
20. Бичурин, Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена // Н.Я. Бичурин. – М.-Л., 1950. – Т. 1.
21. Кюнер, Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока / Н.В. Кюнер. – М.: Наука, 1961.
22. Рамстедт, Г.И. Этимология имени ойрат / Г.И. Рамстедт // Сборник в честь 70-летия Г.Н. Потанина. – СПб., 1909. – С. 550–553.
23. Радлов, В. Титулы и имена уйгурских ханов / В. Радлов // Записки Восточного отдела Русского археологического общества [1890 или 1891]. – Т. V. – С. 265–270.
24. Екеев, Н.В. Дёрбен-ойраты (к проблеме этимологии и этнической идентификации) / Н.В. Екеев // Мир Центральной Азии. – Улан-Удэ, 2002. – Т.1. – С. 124–131.
25. Екеев, Н.В. Ойроты – чоросы (к проблеме этимологизации и этнической идентификации) / Н.В. Екеев // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: взаимодействие народов и культур. Вторые научные чтения памяти Е.М. Залкинда. – Барнаул, 2005. – С.108–115.
26. Екеев, Н.В. Народы Алтае-Саян и кыргызы (проблемы этнических и культурных взаимодействий) / Н.В. Екеев // Материалы международной археолого-этнологической экспедиции, посвященной 2200-летию кыргызской государственности. – Бишкек, 2003. – С. 26–43.
27. Акимушкин, О.Ф. Моголы и киргизы в первой половине XVI века /О.Ф. Акимушкин // Историко-культурные контакты народов алтайской языковой общности. – М.: Наука, 1986. – Вып. 1. – С. 7–9.
28. Губаева, С.С. «Бабур-наме» как источник для изучения этнонимии Средней Азии / С.С. Губаева. // Ономастика Востока. – М.: Наука, 1980. – С. 227– 234.
29. Юдин, В.П. О родоплеменном составе могулов Могулистана и Могулии и их этнических связях с казахским и другими соседними народами / В.П. Юдин // Известия АН Казахской ССР. Серия общественных наук. – Алма-Ата, 1965. – Вып.1. – С. 52–65.
30. Шах-Махмуд ибн мирза Фазил Чурас. Хроника / крит. текст, пер., коммент. О.Ф. Акимушкина. – М.: Наука, 1976.
31. Уманский, А.П. Телеуты и русские в XVII–ХVIII веках / А.П. Уманский. – Новосибирск: Наука, 1980.
32. Алтайцы (Материалы по этнической истории) / сост., предисл., коммент. Н.В. Екеева. – Горно-Алтайск, 2005
33. Алтайские личные имена / сост. В.Н. Муйтуева. – Горно-Алтайск, 1993.
34. Потанин, Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии / Г.Н. Потанин. – СПб., 1881. – Вып. 2.
35. Паркер, Э.Х. Тысяча лет из истории татар; 2-е изд. / пер. и коммент. В.С. Мизаянова. – Казань, 2003.
36. Банзаров, Д. Об ойратах и уйгурах /Д. Банзаров // Д. Банзаров. Собрание сочинений. – М.: Наука, 1955. – С.180–186.
37. Грум-Гржимайло, Г.Е. Описание путешествия в Западный Китай / Г.Е. Грум-Гржимайло. – СПб., 1896. – Т. II

УДК 391/395

Ekeev N.V. TO PROBLEM ETHNIC TO HISTORIES OIROTS-CHOROSES

В статье на основе опубликованных китайских, монгольских, персидских летописей и других источников приводятся факты и свидетельства, включая лингвистические этимологии, в пользу тюркского (древнеуйгурского) происхождения чоросов – одного из главных племен средневековых ойратов (ойротов).

In article are mentioned on the base of published chinese, mongolian, persian chronicles and other sources facts and certificates including linguistic ethymologies, in favour of a turkic (uigur) origin of choroses - one of the main tribes medieval oirats (the oirots).
Центральная Азия, Южная Сибирь, средневековье, этнополитические процессы, ойротские племена, чоросы, джунгары.

The Central Asia, the South Siberia, the muddle ages, ethnic and political processes, oirat tribes, choroses, djungars.

to the library | номын сан руу | в библиотеку