Мировая история знает бесчисленные примеры насильственного введения религий и мировоззрений в новые страны. Однако буддизму удалось этого избежать. Он распространялся мирно, - как в Индии, так и в Тибете и Китае. При этом заметны некоторые интересные аналогии. Если принять во внимание тот факт, что буддизм является весьма многогранным мировоззрением и никому не навязывается, не вызывает удивления, что его проникновение в новые культуры продолжалось, порой, несколько столетий. Часто развитие Дхармы поддерживалось духовно-культурными элитами этих стран и королями, которые приглашали буддийских учителей. Как правило, распространение учения происходило двумя или несколькими этапами, поскольку иногда учение Будды преследовалось. Чаще всего так было в тех местах, где раньше господствовали варварские общественные отношения. Расцвет Дхармы в новой стране требовал совпадения многих условий, причём важнейшим из них всегда было появление людей, заинтересованных в практическом применении учения. Историки обычно считают «классическими буддийскими» такие страны, как Индия, Тибет, Китай или Япония. Но и в России буддизм имеет 250-летнюю традицию. История культуры как монголов, так и буддийских народов России тесно связана с историей культуры Тибета. Позднее, после возникновения Советского Союза, эти народы стали жертвой сталинской политики насилия, и Дхарма пришла в упадок. Недавние преследования буддизма в этих странах сопоставимы с ситуацией Тибета, оккупированного Китаем. Только в конце восьмидесятых годов политика Горбачёва дала им шанс начать всё заново. Как выглядело распространение буддизма в Монголии и России? Происходило ли там приспособление буддийского учения к прежней культуре? Каковы были условия для развития Дхармы в этих странах во время коммунистической власти? Сегодня Республика Монголия входит в двадцать самых больших стран мира по территории, но её влияние на международные дела никак нельзя назвать значительным. Эта страна, окружённая Китаем и Россией, бедна минеральными ресурсами и пахотными землями, населена только двумя миллионами людей и теряется в тени своих могущественных соседей. Трудно представить, что в средние века всё было иначе, - монголы вселяли страх в русских и китайцев и смогли захватить обширные территории.

ПОТОМКИ ЧИНГИЗ-ХАНА
Около 1200 года в северной части Средней Азии монгольскому князю Темуджину удалось подчинить себе несколько соседних народов и, наконец, создать единую, ведомую твёрдой рукой, армию. Тогда он принял имя Чингиз-хан. К началу грабительских набегов, без сомнения, его подтолкнуло вместе с жаждой власти также отсутствие продовольствия на родных степях. Благодаря своей подвижности, изощрённой тактике борьбы и лучшему вооружению* монгольские конные отряды быстро завоевали себе славу жестоких и непобедимых. Везде, где они появлялись, атакованным предоставлялся выбор из двух возможностей: быстрой капитуляции или смерти. Чингиз-хан оставил своим сыновьям огромную империю, охватывающую пол-Азии. Сыновья её ещё больше расширили. В 1241 году монгольские войска добрались даже до Щлоньска, где под Легницей потерпело сокрушительное поражение в битве с ними немецко-польское войско. После опустошения Венгрии и Балканов монгольская армия отступила к Азии. Однако же империи непостоянны. Особенно тогда, когда - как это было в случае монголов - практически нет интеллектуальной элиты, которая была бы в состоянии удержать их единство (в те времена в монгольских правящих кругах практически не было никого, кто умел бы читать и писать). Распад монгольской империи длился несколько поколений. Завоёванные территории делили между собой сыновья очередных ханов. Восточная часть государства, однако, оставалась в течение полутора столетий самой сильной державой Восточной Азии. В Китае, который с 1279 года был полностью под контролем «Великих Ханов», до 1368 года императора назначала монгольская династия Юань. В Тибете в начале XIII века объединились несколько местных князей и влиятельных наставников монастырей - в то время у этой страны не было ни короля, ни центрального правительства. Они обязались выплачивать дань монголам. После смерти Чингиз-хана в 1227 году тибетцы приостановили платежи. Это подтолкнуло монгольского князя Годан-хана в сороковых годах XIII века к нападению на Тибет с армией, насчитывающей 30000 человек, и напоминанию о «задолженностях». Устраивая грабежи и пожары, его войско прокладывало себе дорогу к Центральному Тибету. Монголы разрушили два больших монастыря к северу от Лхасы и убили пятьсот монахов. После этого похода произошло нечто необычное: Годан-хан послал ценные подарки вместе с письмом к знаменитому своей учёностью наставнику монастыря линии Сакья, Кюнге Гьялцену (известному более как Сакья Пандита), в котором просил его о том, чтобы тот прибыл к его двору в качестве духовного учителя. Он писал: «Я, необыкновенно могущественный и живущий в благосостоянии князь Годан, желаю проинформировать Сакья Пандиту, Кюнгу Гьялцена, что нам необходим лама, который учил бы мой погружённый в невежество народ, как вести себя морально и духовно. Мне нужен человек, который молился бы за благополучие моих умерших родителей, - я испытываю к ним самую глубокую благодарность. Я размышлял над этим долгое время и принял решение, что ты являешься единственным человеком, подходящим для этой задачи. Поскольку ты - единственный лама, которого я выбрал, то я не приму никаких оправданий в связи с твоим возрастом или тяжестью путешествия». Дальше монгольский князь предупредил, что в случае необходимости он вышлет армию, чтобы она «сопроводила» выбранного ламу, однако он сделает это не слишком охотно, поскольку это могло бы принести - здесь он выразился вполне однозначно - «большие страдания многим невинным существам». Это был скорее ультиматум, чем приглашение. Сакья Пандита не мог отклонить его и в 1244 году отправился на северо-восток. Даже если предположить, что это письмо могло быть слегка «приукрашено» в тибетских источниках, такая просьба удивляет, - особенно потому, что исходит от одного из самых грозных правителей Азии. Итак, какие причины мог иметь Годан-хан, чтобы призвать к своему двору одного из наиболее компетентных учителей Дхармы тех времён? С одной стороны, за этим могли стоять политические причины. Монголы завоевали большие части Китая и готовились к захвату новых территорий в Южной и Юго-Восточной Азии. Годан-хан наверняка понял, что ему нужно как-то сплотить монгольский народ (и, может быть, и покорённые народы). Что подходило для этой цели лучше, чем идеология или религия? С другой стороны, захваченный Китай значительно превосходил Монголию по степени заселённости и культуре. Годан-хан, кажется, понял, что сможет удержать власть своей династии в Китае и других частях Азии только в том случае, если монголы преодолеют свою культурную отсталость. Однако, по всей вероятности, также и личные мотивы подтолкнули его к поискам духовной помощи. Может быть, он почувствовал, что вызванные им многочисленные походы, войны и совершённые по его приказу смертные казни когда-нибудь повлияют на него самого? С прибытием Сакья Пандиты в Ланьчжоу, где он встретился в 1247 году с Годан-ханом, начинается тесное как политическое, так и духовное сотрудничество между Монголией и Тибетом. Хан стал учеником известного ламы Сакьяпы. Однажды он поддался уговорам не топить в близлежащей реке несколько тысяч китайцев; тогда монголы часто использовали это средство, чтобы снизить численность населения коренных народов на завоёванных территориях. К моменту прибытия в Монголию Сакья Пандите уже было шестьдесят пять лет. Поскольку его жизнь приближалась к концу, он взял с собой своего молодого племянника Пхагпа Лодрё Гьялцена, которого назначил наследником линии. В следующие годы он должен был стать ключевой фигурой в монголо-тибетских отношениях. Сакья Пандита умер в 1251 году. Позднее в Монголию, а также в покорённые монголами части Китая, приглашались и другие ламы. Одним из них был лама Чёдзин, о котором потом говорили, что он был перерождением одного из крупных мастеров медитации. В начале пятидесятых годов XIII века он был приглашён монгольским князем Хубилай-ханом, который успел покорить большие части северного Китая (Годан-хан умер в 1253 году). Лама Чёдзин прибыл ко двору Хубилая в 1255 году и изумил хана своими духовными способностями. Тот удостоил своего гостя титулом «бакши» - что означает «величайший духовный предводитель» - и с того времени его стали называть Карма Пакши. Многие из нас знают его как 2-го Кармапу. Карма Пакши отклонил просьбу Хубилая, который хотел, чтобы тот остался при его дворе в качестве главного ламы. Линия Сакья уже добилась большого влияния во дворце, а юный Пхагпа должен был править в Тибете. Кармапа предчувствовал возможность интриг и отверг просьбу. Вместо этого через несколько лет он принял приглашение правителя другого монгольского государства - старшего брата и соперника Хубилая, Монгкор Гёна, известного также под именем Монгка. Перед этим тот выступил с армией против государства Хубилая. Одной из самых важных причин, по которой Кармапа принял приглашение, была его озабоченность кровопролитиями во внутримонгольских конфликтах. Личность и учение Карма Пакши произвели сильное впечатление на хана - он стал его преданным учеником. Кармапа дал много посвящений и оставил много письменных передач. После смерти Монгкор-хана Хубилай - который в 1260 году стал верховным правителем Монголии и Китая - приказал заключить Карма Пакши в тюрьму. Он обвинил Кармапу в том, что тот предпочёл приглашение его брата и соперника его собственному. Попытки смертной казни посредством отравления, сожжения или сбрасывания Кармапы со скалы не удались. Как говорят источники, сила его сочувствия и духовных способностей была такой, что ни яд, ни огонь, ни падение с большой высоты не смогли причинить никакого вреда его телу. Когда, наконец, его посадили в темницу и стали морить голодом, то, к ужасу стражников, в течение многих дней дакини снабжали Кармапу пищей. Когда об этом сообщили хану, он почувствовал сожаление и извинился перед Кармапой. Это было необычайно унизительно для такого великого правителя, как Хубилай, и он попытался склонить бывшего узника к тому, чтобы тот остался при его дворе. Когда понял, что ему не удастся уговорить Кармапу, Хубилай сказал: «Пожалуйста, помни обо мне, молись за меня и благословляй меня. Ты свободен и можешь учить Дхарме, где только захочешь». Хубилай-хан сделал своим фаворитом другого учителя - Пхагпу, племянника Сакья Пандиты. Пхагпа быстро заметил, каким твёрдым орешком был его знатный ученик. Несмотря на то, что был на пятнадцать лет моложе самого могущественного правителя в Азии, он, например, потребовал от Хубилая чтобы тот кланялся ему каждый раз перед поучениями Дхармы. Хан согласился, однако избегал это делать в присутствии многих людей. Пхагпа стал одним из самых важных советников хана и принимал участие в решении всех вопросов, касающихся Тибета. Хубилай передал своему учителю формальную власть над Тибетом и хотел сделать Сакья доминирующей линией во всей этой стране. Однако Пхагпа убедил его этого не делать. Хубилай-хан, который в 1280 году стал также императором Китая, в конце концов вошёл в историю как правитель, терпимый в духовных вопросах, который позволял следовать своим религиям шаманам, приверженцам конфуцианства, мусульманам и христианам.

ВЫСОКИЕ ЛАМЫ ПРИ ДВОРЕ ХУБИЛАЙ-ХАНА
О деятельности тибетских лам при дворе Хубилай-хана сообщают также западные источники. В описаниях своих путешествий Марко Поло рассказывает о «колдунах», которых из-за их происхождения называли «Тебет» и «Кесмир» (Тибет и Кашмир). Венецианский путешественник, который с 1275 года провёл несколько лет среди окружения Хубилай-хана, остался под большим впечатлением от необычных способностей лам, которые «силой своей мудрости и своих заклинаний» якобы могли отгонять дождь и непогоду. Кроме этого, он перечисляет комплексы храмов и монастырей, «таких огромных, как небольшие города», и рассказывает о ритуалах, во время которых поют и жгут благовония (цог-пуджа), - они произвели на него сильное впечатление. Более всего его затронули особенные телекинетические способности величайших из этих «колдунов», которых называют «бакши»: «Эти бакши ... творят совершенно невероятные чудеса, о которых я вам сейчас расскажу. Великий Хан сидит за своим столом в главном зале, и стол отдалён не менее чем на десять шагов от кубков, наполненных молоком, вином и другими напитками. Те сами поднимаются с земли и парят в сторону хана, при этом ни к кому не прикасаясь. Как только он выпьет, кубки сами возвращаются на место. Всё это происходит на глазах у десяти тысяч человек! И это - правда, не выдумка!» Принимая во внимание тот факт, что в описания своих путешествий Марко Поло включает много неправдоподобных вещей, о которых ему рассказали другие, нельзя сказать наверняка, что он видел это чудо собственными глазами. Может быть - но это только предположение - рассказ этот касается 2-го Кармапы, Карма Пакши, который много лет раньше провёл некоторое время при дворе Хубилай-хана и был известен своим искусством перемещения предметов силой воли. Несмотря на то, что Хубилай-хан стал буддистом, не всегда легко было отговорить его от дальнейших военных планов. Когда в восьмидесятых годах XIII века до него дошли известия о падении буддийской культуры в Индии из-за мусульманского вторжения, он стал планировать насильственное «освобождение» Непала и Индии. Советники из линии Сакья усиленно предостерегали его от такой кампании; в конце концов, правитель оставил свои планы. Хубилай-хан умер в 1295 году, создав державу, охватившую Китай, территорию современной Монголии, Корею и часть Бирмы. Потомки Хубилая не продолжали политики благосклонного отношения только к линии Сакья и приглашали лам разных линий. В их числе были 3-й Кармапа Рангджунг Дордже (1284-1339) и 4-й Кармана Ролпе Дордже (1340-1383). Они поддерживали близкую связь с последним монгольским императором Китая, Тогхон Темуром (он правил в Пекине в 1333-1368 годах). Хотя монгольские Великие Ханы выступали в то время покровителями и защитниками тибетского буддизма и поддерживали Дхарму по мере своих сил, всё же влияние буддизма на всё население было весьма ограниченным. Преобладающее большинство монголов предпочитало, как и раньше, шаманские практики. После смерти Тогхон Темура исполнилось пророчество Пхагпы о том, что буддийская Дхарма придёт в упадок через девять поколений после Чингиз-хана. В Китае произошло восстание, монголов изгнали из Пекина, и в Срединном Царстве власть в свои руки взяла династия Минг (1368-1644), а монгольское государство распалось на несколько государств. Императоры династии Минг продолжили традицию приглашения тибетских лам. Так, например, китайский император Юнг Ло стал учеником 5-го Кармапы Дешин Шегпы (1384-1415) и подарил своему учителю знаменитую Чёрную Корону.

ВТОРАЯ ВОЛНА
Из-за распада политической центральной власти буддийская культура в Монголии переживала застой. Некогда великое монгольское государство распалось, и после него остались только небольшие племенные государства. Такое положение дел оставалось до второй половины XVI века, когда Алтан-хан, ведущий свой род из тумецких монголов, сумел объединить много племён, живущих на коренных монгольских территориях. Во время похода против уйгуров в Синьцзян Алтан-хан взял в плен двух лам, которые пробудили в нём интерес к буддизму. Тогда он пригласил к своему двору выдающегося учителя линии Гелугпа, Сёнама Гьямцо (1543-1588), который в 1576 году получил от князя титул Бинигин Далай Лама («Лама Океан Мудрости»). Это определение было перенесено посмертно также на его две предыдущие инкарнации. Последующие инкарнации Далай-Ламы сыграют важную роль как в тибетской политике, так и в монгольской. Сёнам Гьямцо смог произвести впечатление и на других монгольских князей, которые приняли от него поучения. В 1586 возник первый буддийский храм во Внешней Монголии, Эрдени Ю - вблизи от старой, давно лежавшей в руинах столицы Каракорум. Когда в XIII веке буддизм впервые начал распространяться в Монголии, его активность охватывала только княжеские дворы Внутренней Монголии. «Вторая волна» должна была, наконец, охватить широкие области страны. Чем же она отличалась от первых контактов монголов с буддизмом? С одной стороны, монголы теперь смогли создать собственную элиту лам. В качестве особенного примера можно привести ламу Нейчи Тонина (1557-1653), который благодаря своему обаянию, учёности, а также большим умениям в области медицины стал известен во всей стране. Ему приписываются многие «чудесные исцеления», и у него было много последователей среди монгольской знати. Однако иногда правители оказывали давление на население некоторых монгольских племён, что может проиллюстрировать следующий указ, изданный одним из местных князей: «Чтобы помочь распространению учений Будды, Тусийету-хан племени Кхорчин ставит всех в известность, что каждый, кто выучит на память коренные учения, получит в подарок коня, а каждый, кто сможет повторить дхарани** Ямантаки, получит корову». Разные исследователи Монголии считают, что большие группы населения стали буддистами, вдохновлённые некоторым внешним сходством тибетского тантрического буддизма и шаманизма (который в то время был широко распространен в Монголии). Открытость к ритуалам, перенятым из Тибета, доходила до того, что в многочисленных монгольских монастырях, которые со временем возникли в стране, тибетский язык был поднят до ранга обязательного языка обрядов. Даже несмотря на то, что самые важные тексты, такие как Канджур и Тенджур, вскоре были переведены на монгольский, монастырская культура была сильно связана с тибетским языком, и так продолжалось до начала нашего века. Пользуясь случаем, стоит заметить, что монголы всегда более всего любили медитации на Будда-аспекты, выражающие силу. Монгольские князья имели также политические интересы в Тибете, что влекло за собой опасные последствия. Вмешательство монголов во внутритибетскую борьбу за власть привело в первой половине XVII века к гражданской войне в Тибете, после которой вызванные монгольские войска вышли из-под контроля и начали просто грабить страну. В конце концов, линия Гелугпа подобно тому, как раньше в Тибете, также и в Монголии приобрела самое большое влияние и большой контроль над функционированием государственной власти. Склонность монголов вмешиваться в тибетскую политику была пресечена искусным способом: Богдо Геген, сын князя Халхи Гомбодориджа и потомок легендарного Чингиз-хана, был узнан как Джецюн Дампа Хутухту («хутухту» является монгольским эквивалентом тибетского слова «тулку») с резиденцией в Урге и получил ранг третьего ламы в иерархии Гелугпы, непосредственно после Далай-Ламы и Панчен-Ламы. С этого момента Джецюн Дампа Тулку осуществлял почти королевскую власть - по крайней мере во Внешней Монголии - и тем самым был монгольским эквивалентом Далай-Ламы. Одновременно во Внутренней Монголии китайские императоры поддерживали перерождение Ланг Кыа Хутухту как главного ламу и тем самым старались создать политический противовес Джецюну Дампе. Без сомнения, за этим стоял замысел не допускать единства среди монголов. Впрочем, китайцем это удалось: с одной стороны, Ланг Кыа не смог отобрать у Джецюна Дампы Тулку положение важнейшего монгольского ламы, однако же приобрёл значительное влияние в разных регионах. Поскольку ослабли также связи между монголами халха с одной стороны и западно-монгольскими народами (казахами, киргизами, уйгурами и калмыками), не удалось создать единое монгольское государство. С тех пор Монголия уже не представляла собой никакой политической или военной угрозы для Китайской Империи; Китай стал региональной державой. По причине того, что некоторые императоры династии Цинг (она правила с 1644 по 1911 год) также были последователями буддизма Гелугпы, Китай получил доступ к оказанию дипломатического давления на Монголию и Тибет. Благодаря этому не возникало войн между Китаем, Тибетом и Монголией на протяжении нескольких веков. С другой стороны, используя политизированность буддизма Гелугпы, китайские императоры начали выдвигать всё больше притязаний к Тибету и Монголии. В XVIII веке по причине возрастающей российской экспансии у китайской империи появился конкурент в северной части Средней Азии. Монголия стала, таким образом, ареной державных интриг между Россией и Китаем. Однако, это и помогло ей сохранить большую часть своей коренной территории и остаться самостоятельным государством, в то время как Тибет позднее полностью утратил свою независимость.

* Монголы были великолепными наездниками и лучниками. Благодаря специальной конструкции их луки стреляли на пятьдесят метров дальше, чем луки противников: это давало решительный перевес во время сражения.
** Дхарани - длинная мантра.

Микаэл ден Хойт по образованию является историком и живёт в буддийском центре в Киле. (Сопровождал Ламу Оле в первой поездке по России и Украине в мае 1991 года — прим. ред.).

Перевод на польский с немецкого — Марек Хрыневич. Перевод с польского — Елена Уральская. Редакция — Войтек Трацевски, Вагид Рагимов.

обсудить на форуме

to the library | номын сан руу | в библиотеку